Сбылось
Тогда, зимой, спускаясь по ступеням перехода, сверху глядя на головы прохожих, ощутила впервые я это чувство. Оно обняло мягко, сжало, и перехватило дыхание: попала я в другое измерение – мир стал на миг незнакомым. Мягкий толчок – и осознала я, что совсем одна, и людская толпа вокруг – чужая, чуть враждебная или равнодушная – безразлична ко мне, невесомой моей, хрупкой и никому не интересной жизни. Увидела я, как сливаюсь с толпой из страха пропасть, цепляясь за живое, но беспощадное и без меня решающее: втянуть или оттолкнуть, добить или поддержать. Совсем одна – отчетливая мысль дернула меня, и подумала я тогда, что неправда это, не бывает так – все равно кто-то рядом есть обязательно, кто-нибудь получужой станет близким, дорогим и надежным. И тут же сдалась – нет, никто не станет, именно так и будет у меня – совсем одна.
Тогда, зимой, толчком разбуженная от беспечности, встревожилась я, но забыла вскоре – в замоте проблем, переживаний и несчастий – забыла о предупреждении, беспокойную странность запомнив…
Сейчас, только сейчас я поняла, что это было – приходило мое одиночество, приходило знакомиться. Оно обняло меня со спины, чуть сжав, подбодрило – будь готова, будь…
Я не была готова. Как все, я испуганно тянула будущее в неопределенность, до когда-нибудь…
И так оно быстро наступило, одинокое мое завтра, мое когда-нибудь – наступило все же неожиданно…
Сейчас иду я сквозь толпу, вспоминая тот переход на станции «Библиотека имени Ленина», взгляд свой растерянный на чужих, совсем чужих мне людей, и понимаю к чему готовили меня, о чем предупреждали, зачем жалели.
Я готова. Теперь – да. Плыву в толпе, такая же безразличная, потому что то, за плечами пережитое, научило меня не ждать понимания и чуткости.
Я готова. Мое одиночество крепко, теперь уже надежно держит меня за плечи.
Собака
…только что светило солнце и захлебывалась ты счастливым смехом…
смех был повсюду, глаза твои смеющиеся ловили лица, радость и тепло им отражая… только что смеялась ты звонко, как в детстве, протягивая руки для объятий и щурясь от света слепящего… толчок… и уже утро…
…упираешься взглядом в серое угрюмое окно, и оглушает тебя тишина, мертвая, вакуумная, ни пылинки звука…
напрягаешь слух, зацепиться пытаясь за живое, за дыхание родное, хотя бы…
рукой загривок треплешь и все молча, молча… проснулось молчание вместе с тобой…
…шагами устало разбиваешь тишину, замечаешь это…
ловишь тревожный взгляд, нет, бессмысленный, потому что больше не очеловечиваешь свою собаку…
собака не человек, и ничего понять не может…
молчит твоя собака, ни звука, ждет слов, а ты рушить тишину не хочешь…
…ну что, мой хороший… все же говоришь собаке, не нарушая обета, и хвостом она виляет ответно…
…кушать хочешь?… спрашиваешь, и все молча, молча, одними глазами спрашиваешь ее…
…зачем слова собаке, понимает она без слов, не человек…
…смотрит голодно твоя собака, преданно одинаково, всегда одинаково, ставишь миску перед ней… давай, мой хороший, ты у меня один остался…
и все молча, молча…
…а собаке все равно, уже чавкает она, благодарно повиливая хвостом, и вспоминаешь ты, что тишину вязкую прервать можно всего лишь кнопкой одной, чужой мир впустив в свое безвременье…
и знаешь, что делать не будешь этого…
…уверенно режет тишину звонок, злишься на себя, на стуле почти подпрыгнув, и собака ждет, наконец, любимый голос… и ты понимаешь свою собаку, ее собачью преданность…
…алло?.. голос безликий, не твой…
долго слушаешь сбивчивое молчаливое волнение на той стороне… на той стороне… и застыл голос твой…
уже давно чужой тебе голос твой…
…два голоса, застывшие по обе стороны…
Предчувствие
…знаете, как это бывает: раз, и пасмурно стало внутри, как перед грозой или ураганом стемнело, и душно так же, и тревога заполняет полностью…
…ты отмахнуться пытаешься – спокойно, ничего не случилось еще – но знаешь ты – обязательно, неважно когда…
…просто живешь предчувствием этим, твой мозг рисует предупредительно и с готовностью странные варианты, и ты не можешь не вспоминать их, не можешь уничтожить – они в памяти куда надо ложатся листками тонкими, или