«В начале было Слово». С первых строк

Загадка. Так ли понял я намёк?

Ведь я так высоко не ставлю слова,

Чтоб думать, что оно всему основа.

«В начале мысль была». Вот перевод.

Он ближе этот стих передаёт.

Подумаю, однако, чтобы сразу

Не погубить работы первой фразой.

Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть?

«Была в начале сила». Вот в чём суть.

Но после небольшого колебанья

Я отклоняю это толкованье.

Я был опять, как вижу, с толку сбит:

«В начале было дело», – стих гласит.

    Иоганн Вольфганг Гёте

Глава 1

Хозяин дома, мужчина лет сорока пяти, изрядно волновался. Он стоял за спиной у сидевшего за его столом Александра, отступив немного назад, и, с заметной тревогой глядя поверх плеча, внимательно следил не за движениями рук, хотя и это, наверное, могло быть интересным, а за перемещениями курсора мышки на экране огромного, с разрешением в 8K, монитора и открывающимися на сверхвысокопикселированной матрице диковинными окнами, содержимое которых завораживало загадочностью неизвестных ему знаний, усиливая и без того немалое уважение к приглашённому специалисту, которого, кстати, в некоторые моменты начавшегося ещё вчера по телефону разговора даже воспринимал как доктора.

И вот совпадение, но непонятно правда, в шутку или всерьёз, Саша со своей стороны тоже иногда мысленно называл своих клиентов, чьи компьютеры ему приходилось приводить в чувства, пациентами. Да и на самом деле – немудрено; ведь для многих пользователей компьютер (каким бы он ни был: маленьким, в виде мобильного телефона или какого другого гаджета, как их принято называть, либо в виде большого, стационарного, который сейчас был объектом пристального изучения) уже давно стал продолжением если не тела, то личности во многом, и лечить, ну или учить, что в данном случае было практически уже синонимами, часто приходилось не сами устройства, сколь бы интеллектуализированы они ни были, а именно их обладателей.

– Николай, вы лучше берите стул и садитесь рядом, а то, боюсь, стоять вам придётся долго, – сказал, скромно улыбаясь, Александр, бросив взгляд на владельца уникальной машины, вызывающей ответное уважение.

А машина была действительно уникальна, и этим волнение клиента было вполне оправдано – такую вычислительную мощь Саша видел впервые, и даже просто включить её и наблюдать, как этот, разбуженный лёгким движением руки монстр загружается и оживает, Александру уже? доставляло неслыханное удовольствие. Наверное, такие же эмоции испытывает человек, неровно дышащий к оружию, в момент соприкасания указательного пальца с воронёной сталью спускового крючка новенького, с полной обоймой, с патроном в стволе, взведённого и снятого с предохранителя, готового к выстрелу швейцарско-немецкого пистолета «Зиг Зауер» или советского ТТ.

Однако при этом больше всего Александра поразил даже не тот гигантский объём оперативной памяти аж в двести пятьдесят шесть гигабайт, а видеоадаптер, и не только размером радиатора и количеством охлаждающих его вентиляторов. Если центральный процессор компьютера был шестидесятичетырёхразрядным и десятиядерным, с двумя потоками в каждом ядре, что по нынешним временам очень даже круто, то в процессоре видеокарты было сосредоточено: более четырёх тысяч ядер! с разрядностью шины данных аж в семьсот шестьдесят восемь бит!

Да, конечно, ядра такого процессора узкоспециализированы, под графику, но Александр не понаслышке знал, что считать на них можно, и очень даже неплохо, поскольку и сам имел немалую практику написания машинных кодов, использующих мощь видеоконтроллеров. Созданная им программа, помогающая по имеющимся хешам восстановить пароли входа в систему методом простого перебора, при грамотном распределении задачи между всеми ядрами 3D-графики, уже и на его, не самой мощной видеокарте работала в тысячи раз быстрее, чем на любом центральном процессоре, каким бы серьёзным он ни был, даже при условии оптимизации машинного кода под размер его кеш-памяти и предпринятых мер по уменьшению штрафов, получаемых из-за неугаданных направлений условных переходов.

Впрочем, именно загадочные проблемы в работе видеокарты и заставили Николая