«Человеческое прошлое некошеное…»

Человеческое прошлое некошеное,

В нем потерянного не найдешь.

Хлюпает дырявыми калошами

Тот, давно прошедший дождь.

Спрашивать – бессмысленно. Молчание.

Где был ты тогда, где – я?

Задает все новые задания,

Из-под ног бегущая Земля.

Отвернешься. Отвлечешься. Позабудешь.

Оттолкнулся. Прыгнул. Полетел.

И не ясно: будущим рискуешь

Или прошлым положеньем дел.

«В предвкушении чего-то большего…»

В предвкушении чего-то большего,

Более сладкого, что ли и вкусного,

Каждая клеточка чуточку грустная,

Но и в этом есть доля хорошего.

«В темноте февральских мрачных улиц…»

В темноте февральских мрачных улиц,

В пустоте однообразных сонных лиц,

Важно, чтоб одно, родное улыбнулось,

Вспышкой света в тысячу зарниц.

Кружит снег, и будто извиняясь,

Замирает на своей оси Земля,

Я в содеянном чистосердечно каюсь

И прошу прощенья у тебя.

«Вот уже и рожь заколосилась…»

Вот уже и рожь заколосилась,

Грибники аукают в тиши,

Магазины до утра закрылись,

От чего тоскуют алкаши.

Магазины прикрывают градус,

Предлагая «доброе тепло»,

На заборе нарисован фаллос,

Никуда не деться от него.

Эх, Россия, плачущей душою,

Я с тоской смотрю на паспорт свой,

Полицейский, ласковой рукою,

Отдает мне честь на мостовой.

«Вы – невесомы, я…»

Вы – невесомы, я

Тоже прыгаю в пустоту.

Да, я согласен, нельзя

Дерьмо превращать в красоту.

Тысячи рук – вместе,

Мне вас не найти,

Вместо кольца невесте

Обруч чугунный нести.

Да, ну а что остается

Мне про вас говорить?

Сердце как птица бьется,

Сердцу всего не забыть.

Старые раны – в прошлом,

Старые лица – сжечь,

Думать бы о хорошем,

Ну и себя сберечь.

Я как кусок полена —

Трещины тут и там,

Радость течет по венам,

Как слеза по щекам.

Мне бы уйти, да только

Я здесь обязан всем,

Я как лимона долька

Кислый. Себя я съем.

«Выкрик, как выстрел – резкий, стонущий…»

Выкрик, как выстрел – резкий, стонущий,

Выхватил взгляд мой из толпы.

Плакал ребенок, взывая к помощи,

Люди, как овощи, были немы.

Я пробираюсь сквозь это месиво,

Кожу сдирает толпы наждак.

Нервы на тело зачем понавесили?

Что, иначе было никак?

Поезд подъехавший, пастью беззубой

Начал людской салат поглощать.

Крик затихал, но битой посудой

Он продолжал во мне звучать.

Что это было, чье-то горе?

Иль неисполненный каприз?

Я, как обычно, выпил море,

Скрывшись за темнотой кулис.

«Если кусочек звезды сорвать…»

Если кусочек звезды сорвать,

Бросить в море и подсмотреть за ним,

Можно увидеть играющих нимф

Сквозь толщу воды гладь.

«Зажигаем свечи…»

Зажигаем свечи,

Тише разговор,

Сон прилег на плечи,

Звезды – на забор.

Звездочки смеются

В тишине ночной,

Водопадом льются

В лужах мостовой.

«Кривенький паркетик…»

Кривенький паркетик,

Стульчик без ноги,

Руки золотые,

В плесени мозги.

Безобразный праздник

Снова наступил,

Водка, мандарины

И кресты могил.

Загулял народец,

Отмолив грехи,

По канатам улиц

Бродят старики.

«Ломаный стишок…»

Ломаный стишок,

Искорки в глазах,

Испытали шок,

Нам такой размах

Вовсе не и чему.

Радости не счесть.

Ты скажи, кому

Мне главу прочесть?

У людей – дела,

У собак – клещи,

У души – тела,

А у тел – прыщи,

У меня нигде,

У меня – никак,

Дурочке-судьбе

Был диагноз – «рак»,

У нее внутри

Пустота и лед

Только разотри

И вода пойдет,

Потечет рекой

К нашему столу,

Кто из нас – изгой,

Это все – кому?

Это все – зачем?

И зачем года?

У людей из стен

Капает вода.

«Места нет у людей лишнего…»

Места нет у людей лишнего,

Слева, справа – холмы да пропасти,

А пространство просить у всевышнего

Не позволят остатки гордости.

«Мне больше, меньше…»

Мне больше, меньше,

какая разница,

скрип каблуков кому нравится.

Разницы нет,

косметикой дразнятся,

тушью дешевых побед.

Разные дочери и сыны,

звания,

майоры,

дурочки,

Вас обожают чужие друзья,

черти с соседней улочки.

Ва