Хроники. Жажда

Юля Дэль

Жизнь Лили не отличалась ничем примечательным, но с появлением нового знакомого всё изменилось. Череда странных событий свалилась ей на голову. А после того, как в руки девушки попадает старинный дневник французского солдата Леонарда Потье, становится только хуже. Хищник, пьющий кровь на поле боя. Кто он? Стоит ли его бояться? И так ли проста жизнь необычной питерской девушки?

Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.

Библия, «Книга Песни Песней Соломона»

Пролог

Голова сильно кружилась, а дыхания, казалось, и вовсе не было. Я с тяжелой сумкой наперевес бежала, перепрыгивая через небольшие ямы. Растрепанные черные волосы прилипали к мокрому лбу.

Споткнулась, упала. Резкая боль в голени волной прокатилась по всему телу. Растирая начинающую опухать ногу, я осматривалась по сторонам. Все еще тихо, позади никого. Прижав тяжелую сумку к груди, я снова побежала вперед. Темнело, лес становился страшнее, длинные корявые ветки путались в волосах и выдирали их клоками. Я еле слышно вскрикивала, выпутывая волосы.

Дышать становилось тяжелее. Нужно было остановиться, но страх добавлял адреналина, и я продолжала бежать.

Глава 1

Первое впечатление

14 декабря. Утро.

Холодное декабрьское утро…

Ужасно не хочется выбираться из-под теплого пухового одеяла, подаренного мамой после очередной поездки к тетке в Сибирь. Широко открытые шторы пускают в комнату тусклый свет. Я не люблю зиму, а в особенности декабрь. Мой нелюбимый месяц, наверное, самый нелюбимый.

В этом году зима в Питере мягкая, но точно не сегодня. Пронзающий холод, куча тёплой одежды, шапка и красный нос. Нет, это не моё.

Я все-таки встала с постели и неохотно подошла к окну. Шёл снег. Огромные хлопья мягко опускались на серый асфальт, скрывая его мрачный цвет. Зима мне нравилась всегда только одним, под белой маской можно было спрятать всю серость.

Солнце не спешило подниматься, и темные улицы освещали небольшие фонари. Желтый свет падал маленькими пятнами, и прохожие то появлялись, то снова исчезали в его освящении, выныривая из густого тумана.

Мама, когда была в моем возрасте, любила туманные улицы, но после встречи с отцом отказалась от прогулок. Уже пятнадцать лет они катаются по миру в поисках артефактов, затерянных племен, попросту говоря, самых обыкновенных приключений. Вот и сейчас родители громко собираются на первом этаже в Африку, чтобы почувствовать на себе жизнь в племени Самбуру.

Я поспешила спуститься. Мама суетилась на кухне, расставляя на полки в холодильник заготовленные продукты. Я мало на нее походила. Она высокая и стройная блондинка с небесно-голубыми глазами, активная и жизнелюбивая. В молодости мама выступала за университетскую команду КВН, была любимицей преподавателей и однокурсников. Она часто рассказывала, как ездила в другие города с концертными программами. Мне ближе был папа. Он мог часами читать любимую книгу, плотно закрыв дверь в библиотеку. И когда я выбрала своим занятием живопись, он довольно улыбнулся и купил мой первый мольберт.

Я зашла на кухню. Мама, заметив меня, ласково улыбнулась:

– Лилечка, встала? Садись за стол, я тебе чай сделала.

Я крепко обняла родителей и села на любимое мягкое место.

– Мамуль, а я думала, вы еще ночью уехали. Мы даже попрощались.

– Рейс отменили, выезжаем из дома через полчаса, – папа, по обыкновению серьезный, поцеловал меня в макушку и, нашептывая себе под нос список важных документов, вышел из кухни.

– Он нервничает, – мама откусила пирожное, – ой, что ж я-то не одеваюсь.

Она кинула лакомство на тарелку и побежала к отцу. Через десять минут они уже стояли у двери с чемоданами. Мама, как всегда, плакала и шмыгала курносым носиком. Я крепко ее обняла.

– Мамочка, ну, не плачь. Вы уже поздним вечером будете на месте. И я тебе обещаю, мы созвонимся.

– Да, я не из-за этого переживаю. Ты у меня одна тут.

– Кристин, хватит, Лильке уже двадцать один, – папа обнял и поцеловал нас обеих, – ну, все, девчонки, такси ждет, нельзя опаздывать.

Я еще раз крепко обняла родителей и проводила их за дверь. Они уезжали часто, и я научилась не плакать.

Глоток го