Сабай вместо музыки

Ольга Евгеньевна Сквирская

Сабай – слово тайское. Это такой гибрид между кайфом и расслабоном, в условиях тропического рая. Лежать в гамаке, под пальмой, с видом на море, со смартфоном в одной руке и коктейлем в другой – примерно так можно описать «сабай-сабай». Только что общего у «сабая» с уроками игры на фортепиано? Это две вещи несовместные. Тем не менее пара музыковедов из далекой Сибири на полном серьезе занималась преподаванием музыки на тропическом Острове, в условиях Сабая. Не то, чтобы успешно, но они хотя бы попытались. Результатом явилась куча курьезных историй, а значит, все было не зря. Книга является продолжением книги "Музыкальное воспитание в стиле "сабай". В первой книге собраны забавные истории из педагогической практики в тайской музыкальной школе, а вторая посвящена музыкантам, которые работали в этой школе, и веселым недоразумениям, в которые они попадали. Ведь эта музыкальная школа находится в Стране Улыбок.

Уроки музыки под пальмой

Имена и географические названия изменены. Все совпадения с реальными людьми давайте считать случайностью.

Меня часто спрашивают: в чем специфика обучения музыке тайцев?

Вот уже много лет мы с мужем преподаем музыку на тайском тропическом Острове. Сказать, что здешний стиль преподавания музыки отличается от нашего, российского, – ничего не сказать.

Давайте по порядку.

1. Тайский стиль жизни описывается триадой «санук, сабай, суай». В переводе это означает примерно – «пусть мне будет хорошо, позитивно и красиво». Казалось бы, все это вполне сочетается с приятными музыкальными звуками.

Но такая особенность буддийского менталитета, как пребывание в моменте «здесь и сейчас», несовместима с долгим обучением игре на фортепиано. Вот такой парадокс!

Мать учения – терпение, но только не на нашем Острове, увы.

Тайские студенты, большие и маленькие, охотно приходят к нам учиться («сделайте мне красиво»), но сообразив, что эта тягомотина надолго, испаряются.

2. Слуховой опыт, необходимый для классического образования, у тайских студентов полностью отсутствует.

«Таиланд» в переводе означает «Страна свободных людей». Что ж, тайцам есть чем гордиться: их родину никогда никто не колонизовал, не насаждал чужого языка и чуждой культуры, в том числе и музыкальной.

Но где плюс, там и минус.

Европейское музыкальное мышление тайцам глубоко чуждо. Даже когда тайские профессионалы пытаются подражать музыке «белых» и «черных», то выглядит это так, словно неудачно импровизируя, они то и дело попадают впросак.

Тайские ученики плохо чувствуют ладовые тяготения, ведь фольклор народов Азии основан на пентатонике. С трудом различают они функции полного гармонического оборота, потому что им не свойственно мыслить в рамках мажоро-минорных ладовых отношений.

А еще тайцам сложно постичь временную природу музыкального языка. По нотам они играют, словно книжку читают, – извлекают «голые ноты», вне ритма и метра, с произвольными остановками.

А с ритмом не справляются даже самые продвинутые тайские музыканты.

…Был у Саши взрослый студент, который уже было подступился к Инвенциям Баха.

Он виртуозно поливал своими изящными ручками партии правой и левой руки … в разных темпах. Как только ему это удавалось!

Адских усилий стоило Саше привести его музыку к единому метроритму.

3. Что до интонационной выразительности, фразеологии, штрихов, чувства формы… Для наших аборигенов это прямо высшая математика, и до нее дело доходит чрезвычайно редко.

Но порой-таки доходит.

…Учился у Саши Джакарин, парень лет тридцати пяти. Пьющий, прокуренный, с хвостом на затылке, он поигрывал в какой-то ресторанной группехе, а заработанные деньги тратил на уроки по фортепиано.

Развивался студент весьма скачкообразно. Когда Саша его принял, Джакарин еле ковырял менуэты из «Нотной тетради Анны Магдалены Бах».

Однажды подслушав под дверью, как Саша, он же Тичер Алекс, играет Турецкий марш Моцарта, он выпросил эту пьесу себе, в репертуар.

Через какой-то месяц уже лихо наяривал Марш. Как у всех тайцев, у него были небольшие кисти и подвижные пальцы, словно созданные для мелкой техники.

Подслушав