Трататушки

Денис Евгеньевич Рябцев

Хрен Моржовый с детства учил детей: «Если когда-то стану нудным, недовольным всем миром старцем, родные мои, отстрелите мне голову».

Просто жизнь

Первое утро после свадьбы Хрен Моржовый встретил в добром расположении духа. Он поднялся с пола и прикрыл простыней еще спящую жену. У кровати, которой молодые не стали пользоваться, чтобы не веселить общежитие, стояла початая пачка ананасового сока. Юноша жадно припал губами к напитку. Первый же глоток заставил поперхнуться. В жидкости утонуло несколько десятков тараканов, за ночь оценивших прелесть фрукта и теперь попавших герою в рот.

Иногда небо дает подсказки, смысл которых проясняется через десятилетия. Молодой муж сплюнул трупы в ладонь, подавляя желание куда-нибудь провалиться. Это был знак, что семейная жизнь Хрена Моржового будет проходить сытно и сладко. Так оно и получалось.

Тест на общенациональное завтра

Погода была – дрянь. На одну ногу уместно было надеть лыжу, а на другую – ласт. В ночь кое-где прошли магистральные грейдеры. Отвалы грязных куч перегородили пути из дворов, и на заре автолюбители один за другим метались вдоль непролазных барьеров в поиске хоть каких-то выездов на центральную дорогу. Днем усилился мороз, превратив дряблые валуны в каменные буераки. А под вечер посыпал снег, словно сахарная пудра неумелого пекаря, скрывающая передержанные в печи пироги. Хрен Моржовый, возвращаясь с работы, убедился, что штатный дворник с утра картины не изменил. Еще вчера живые проезды теперь были завалены. Хрен поднялся к себе на этаж, выдернул из стопки удочек и досок лопату, спрятанную на балконе. Полотно ее было хлипким, давшим горизонтальную трещину. Но другого инструмента под рукой не имелось. Хрен Моржовый спустился вниз, закурил, и начал аккуратно долбить завал. Казалось, что справиться с кучей совершенно невозможно. Но чем толще рельс, тем настойчивее бензопила в руках дурака. Постепенно замерзший снег поддавался. «Эх, лопату бы штыковую, – думал Хрен, – куда бы быстрее я здесь все разгреб». Раньше подобные инициативы Моржового понуждали других постояльцев многоэтажки спускаться вниз на помощь. Так, в прошлые годы несколько мужиков не раз разгребали завалы. И не надо было вешать никаких объявлений у подъезда. Взял лопату. Стоишь, долбишь. А через полчаса уже целая банда вокруг. Ведь для себя же убираем. И мальчишки мелкие вокруг. Кто с совком, кто так – отцом полюбоваться. А в этом году – нет. Ни души. Только Хрен Моржовый в одиночестве со своей «дырявой зубочисткой» воюет с грязной кучей. Совсем мы, наверное, обмельчали как народ. Уже и к самим себе пухлым местом развернулись. Ан, нет. И теперь сработало. Бежит Дима со второго этажа. С матерью проживает. На оптовом рынке автозапчастями торгует. Бежит, лопату тащит. На помощь бежит. Ах, дорогие, это не Дима бежит. Это нация спасена!

Кто считал статистов

В здании статистики был капризный «Отис». Мало того, что он требовал содержать на довольствии лифтера, так еще и частенько застревал между этажами. Особенно если кто-то из визитеров придерживал руками двери, когда они начинали закрываться. Вот и в этот раз Хрен Моржовый по незнанию совершил такой косяк. Задержал двери руками, пытаясь войти, но понял, что в лифте места нет. Статисты как раз возвращались с обеда. Некоторые девочки держали в руках пакеты с пирожками. У других были боксы с салатами. Их было в лифте, как сигарет в пачке. Меж тем Хрен, сообразив, что войти некуда, сделал шаг назад и отпустил двери. Из закрывшегося пространства послышались возмущенные возгласы. Девочки застряли. Хрен Моржовый вставил крепкие пальцы в щель между дверей и четко произнес:

– Дорогие, не переживайте! Я пешком дойду.

* * *

– Не задохнутся они там? – участливо спросил руководитель статистов, который успел увидеть финал истории, подходя к застрявшему лифту.

– Не знаю, – признался Хрен Моржовый, собираясь подняться по лестнице. – Статистом больше, статистом меньше. Кто их, дружище, считал?

Бесполезный атеизм

Хороший друг Замир был человеком просвещенным и светским. Сам он считал себя главным атеистом региона. И никто с ним