Званый ужин

Фёдор Иванович Быханов

Любое дело, как известно, начинается от печки. И тепло она даёт, и раздор в семье сеет, коли нет в морозный день дровишек, чтобы бросить в топку. А ещё отопление твёрдым топливом является зримым символом состоятельности хозяев. У одних камин соседствует с роскошью, у других "буржуйка" пережила все предыдущие социальные потрясения и готовится к предстоящим испытаниям. Вместе со своими истопниками, кому только весёлое настроение и не позволяет горевать о себе, а ещё пуще – завидовать владельцам особняков.

Из огня, да в полымя

Сатирическая поэма

Глава первая

Истопник

Когда дымком потянет по округе,

Как русской не воздать хвалу печи?!

Морозы с нею не страшны и вьюги,

Лишь успевай – дрова в неё мечи.

А в банный день, очистив поддувало

И натаскав колодезной воды,

Что не погреться? Как всегда бывало

От древнерусской нашей старины!

Так что понятны хлопоты при этом –

Дров запасти, каких позволить смог.

И так, хватило, чтобы их до лета,

Когда последний убежит сугроб.

Да только ль чурки топору подвластны?

В хозяйстве сельском – множество старья,

Которое сгодится в печь прекрасно,

Дав, сколько нужно, дыма и тепла.

Так что соседи топят понемногу,

Пуская в ход упавший свой забор.

Одна беда – шлак носит на дорогу

Фома ведром, свой сберегая двор…

Стыдил его, корил не раз Ерёма:

– Замусорил всю улицу, варнак!

Но, как креститься, коль не слышно грома?

Вновь на дорогу высыпан был шлак.

А тут как раз у депутата дело

Нашлось на этой стороне села.

Он «Акт» составил – ловко и умело,

Чтоб неповадно было навсегда!

Но штраф Фоме, как мамонту – дробина!

Всё заплатил, не изменив себе.

Вновь печь топил остатками от тына,

А шлак рассыпал – прям по колее.

Вернулся в дом. Закрасил чай вареньем

И пирожок с тарелки ухватил,

Не ведая, что в это воскресенье

Внук городской с визитом прикатил.

Но в дом спешить – ему резону нету.

Стучит в окно: – Дедуля, выходи!

Чтоб сообща, того привлечь к ответу,

Кто разбросал тут гвозди на пути!

Покаялся Фома в грехе проклятом:

– Из шлака гвозди оказались все!

До вечера приклеивать заплаты

Пришлось на дырки в каждом колесе…

Зато с тех пор его – как подменили.

Сам шлак выносит в мусорный бачок.

И остальным не даст, чтобы валили,

Туда, где ездит дорогой внучок!

Глава вторая

Порубщик

Про зиму всякий точно знает сразу:

– Случится лютый, словно волк, мороз!

А потому и в дровенник припасу

Хозяин добрый на сезон завёз.

Другой углярку – до краев наполнил:

– Чтобы в очаге не шаял, а горел!

И остальным примером сим напомнил,

Что топливо – важнее прочих дел.

Один Фома и пальцем не ударил.

Все пил-гулял. С дружками и один…

И только первый заморозок вдарил,

От холода дрожит как сто осин.

Еще жена взяла его на приступ:

– Чем печь топить? Морозная заря!

Топорик взял. И за селом по хлысту

Срубил сосны с березой втихаря.

Но не успел огонь из них спроворить,

Как был нагрет на месте лесником.

Был суд. И с приговором не поспорить:

– Год просыпаться точно со звонком!

Там не замерзнуть – где труды «за пайку»!

Да и в бараках топят в зимний день.

Не раз Фома, слезу смахнув утайкой,

Корил себя за собственную лень.

Из мест «не столь далеких», возвратившись,

Фома теперь ученый поделом:

Столь дров купил, что можно, помолившись,

Топить ему, родне и всем селом!

Глава третья

Белое и чёрное

Любой сосуд, наполненный частично,

Способен породить, порой, конфликт,

Какой и погасить проблематично,

И по итогам вынести вердикт.

…Фома, в бутылку заглянув с опаской,

Промолвил, в кислой мине рот кривя:

– Пуста наполовину! Всё тут ясно,

Не повезло с находкой мне, друзья…

Ерёма ту же ёмкость на просвете

Всю разглядев, с улыбкой произнес:

– Наполовину полная! И в свете

Нет повода, чтобы повесить нос!

Казалось, за одним столом сидели,

Но с разным настроением ушли:

Глаза Ерёмы лишь повеселели,

А у Фомы – суровость обрели.

И так – во всём, за что они возьмутся:

Один и малое использует ладком,

А у другого – гвозди только гнутся,

Когда с досадой бьёт их молотком.

Идут по улице. Ерёма рад ненастью:

– Дождь – целый день, знать – влага