Сестра

Юлия Галочкина

Однажды на пороге дома Николаевых возникает девочка Лиля – родная и чужая одновременно. Чем обернется ее появление и не пожалеют ли они, что открыли дверь?

I

Лиля появилась в доме Николаевых, точно гроза в погожий летний день – неожиданно и неотвратимо. Нескладная девчонка, от корней волос до острых коленок усыпанная веснушками, ворвалась в некогда коммунальную квартиру и без стеснения и ужимок объявила: «Теть Лиз, буду жить у вас. У отца баба новая».

Три года назад умерла Лилина мама, и с тех пор любые попытки отца завязать новые отношения встречали яростный и неприкрытый протест. Правда, в этот раз Сергей был настроен решительно – влюбился, и позволил дочери уйти.

Тетя Лиза, будучи сестрой Лилиного отца, удивительным образом походила на её покойную мать: та же мальчишеская стрижка, те же тревожные синие жилки под прозрачной кожей и невесомые движения тонких рук. Только голоса были разные: мамин густой и тёплый, теткин – звонкий, чирикающий.

Тетя Лиза усадила племянницу за широкий, покрытый пёстрой скатертью стол, налила тарелку кислых щей со сметаной и вышла из кухни, деликатно притворив за собой дверь. Шагнула на балкон, утыканный красными и белыми геранями, вопросительно посмотрела на сына Ваню. Ванькино плоское лицо, утратившее в последние годы нежность и поросшее куцеватой бородой, по-детски засветилось улыбкой, мол, пусть остаётся, места много. Постояла в задумчивости с минуту и вернулась к Лиле: «Чаю хочешь?».

Лилька по-звериному вылизывала тарелку, точно несколько дней ходила голодная. Воровато глянула на тётку, не станет ли ругаться? Лизавета Алексеевна ничего не сказала, но внутренне брезгливо содрогнулась. Придвинула к девочке дымящуюся чашку.

Вечером Лиля задремала в гостиной, плотно прижав к груди оборонительно скрещенные руки.

– Будто закрывается от мира, – заметил Ванька матери, входя в ярко освещенную кухню и жестом поясняя свои слова.

Лизавета Алексеевна коротко кивнула, усадила сына за стол, налила свежего чаю с душицей, достала вазочку с крекерами и мармеладом. Села напротив, стала смотреть зачарованно, подперев подбородок руками:

– Сынок, какой ты у меня все-таки статный парень! Крепкий вырос, не то, что отец…

– Весь в деда, – опередил Ванька, не дав матери договорить.