о движении ангелов

От автора

Этот сборник поэзии посвящается А. Я. из Ленинграда.

В ясном небе убил я архангела

В ясном небе убил я архангела,

И вокруг воцарилось спокойствие.

И лишь слышно, как дети плачут.

Жду покорно своего газенвагена,

Не раскаиваясь и не геройствуя,

Only bishop will let me departure.

Но я верю, охотно верю,

Что лишь яд в этот мир несу,

Мной горят, словно кровью, маки.

Секретарь мой служит Зверю…

Вот и доза: шварк, desu… —

Won’t die after I slowly fuck it.

Научили меня убийствам

В ясном небе четверо Всадников,

Повлекли пересадку сердца.

Now I chill in the yard of prison,

Love won’t have it, I’m shagging a starving hoe.

Blow like wind in the sanctuary, my blessed up.

Снотворное

Я искал тебя в раю.

Небо резали грома линии.

Мы отдали любовь свою

Двум нарциссам и одной лилии.

Возвращаться всегда дежавю,

Где не сможем найти перемирие.

Я печально мышьяк волью

В перезвон теплоты с рубинами.

Я искал и посреди ада.

Кем-то послана метка чёрная.

С нею спелая гроздь винограда

И печать на душе прискорбная.

Неизбежно грядёт расплата,

И в любовь проникает снотворное.

В этом ты не была виновата.

Было чувство любви иллюзорное.

Племя безродное

Именем Бога с тобой продлеваем

Племя безродное, но погибаем.

Спицами в мрамор, как в шприц набирая,

Искренне крысам всецело вставив.

Племя безродное с дарственной живностью

Мерило проклятых в адской погрешности,

Стены мерцают, и тает под известью

Плесени царство, срезая разбежности.

Розы цветут у разбитой колонны,

Слезы текут. Паразиты с коронами.

В гнозисе тут нераскрыты феномены:

Озеро ртути грустит над нейронами.

Спрыгнула с крыши одна невменяемая,

Иглами дышащий встанет к деяниям.

Слышит ли пишущий? Мало теряем ли?

Смерть ближе и ближе… Земля с препаратами…

Хижина Ницше. Вставай, Император!

Мы выжили в битве… Трамвай станет каторгой…

Плод

Мыслями кружево вьешь проницательно,

Исповедь в душу вольешь, чтоб предать её,

Быстро разрушит нас ложь до конца тем, что

Ты с равнодушием нож точишь свадебный.

***

Убивать не проблема, поверь.

Он в едва видимой вене твоей…

Замедляя твой пульс в половину,

Растворяясь в крови,

Убивал героин,

Отравляя по пуповине

Наш невинный плод любви,

Спящий мирно в водах внутри…

Я обещаю ждать, я обещаю Геноцид

Тебя всё нет, долго нет, долго нет,

Возвращайся скорее, я жду

Больше целого года.

Окончательно понял, что твой милый смех

Мне способен дать то, ради чего ем еду

И пью холодную воду.

Если бы мог, перестал бы пить воду и есть,

Без тебя я сейчас умираю.

Я не знаю, какое имя носит болезнь,

Что меня поразив истязает.

Я не слышу ни звука, тишина, как вода,

Как вода, – бесцветна, безвкусна.

Тебя нет, и не знаю, возвратишься когда,

Тебя нет, но дождусь я, дождусь я…

Иногда от угрозы, что вот-вот застрелюсь,

Телевизор включаю зачем-то.

Я держу в себе слёзы и печально смеюсь

Над несчастной судьбой Президента.

До того, как ты явишься, умрёт Президент,

Не дождётся, а мне ждать тебя дальше.

Ты в глубокой оставишь Государство беде,

И вернётся Режим, что был раньше.

И тогда меня скоро арестуют за то,

Что я ждал тебя, как тунеядец,

И сошлют к Беломору в эшелоне пустом,

Без выяснения обстоятельств…

Там не буду я есть ленинградский фаст-фуд,

Пить не буду ленинградскую воду.

Ты зачем Президента убил, спросит суд,

Я отвечу: чтобы не ходить на работу.

Тишина в одиночке, я прошу позвонить

В отделение госбезопасности,

К телефону полковника одного пригласить,

Он мой дед, говорю я для ясности.

Через час или два отворяется дверь,

Мне дают закурить папиросу,

«Вы, товарищ, свободная личность теперь,

Ваш дед быстро пишет доносы…

Ждёт вас дома одна

Ваша родная жена,

В вашей с нею ленинградской квартире».

Я не верю, что ты там,

Где тебя я прождал,

Где с тобою Президента убили.

И звонит телефон,

Говоришь, что убьем

Президента США тем же способом,

Ты уйдёшь, и в пустом