Белый снег

Я землей не обетованной бреду.

Дни проходят, но не вижу я людей.

В одиночестве тону я, как в бреду,

Тешась тем, что сила есть души моей.

Только боль сжигает горло мне.

Я ведь где-то душу потерял,

Я её при солнце иль луне

Богу или дьяволу отдал.

Белый ангел где-то рядом пролетал.

Путь к душе моей он указал крылом.

Я его в который раз не замечал.

Пусть летит, авось воротится потом.

Рвался к цели я, не замечал людей.

Мне глаза мои затмили барыши.

Но судьба притормозила мне коней —

Как идти по жизни дальше без души?

Белый, белый, белый, белый, белый снег,

Ты упал ко мне под ноги не спеша.

Ты скажи, ведь я пропащий человек,

Ты скажи, где там она моя душа.

Ты скажи мне, ничего не утаи,

Где конец моей никчемной маеты.

Я оглох, давно слепы глаза мои.

Ты же сам давно замел мои следы.

Я землей не обетованною брёл.

Жизнь моя теперь не небыль и не быль.

Душу я свою искал, но не нашёл.

И в ногах моих не снег, а только пыль.

1995 г.

Я спою для тебя…

Позабыв, что мир злобен и тесен,

Я пишу эти строчки любя,

Строчки той, самой лучшей из песен

Для тебя, для тебя, для тебя.

И гитары коснусь я нечаянно.

Она вдруг, вся дрожа, запоет,

Что в душе у певца не случайно

Это нежное чувство живет.

Страшно мне. Я все реже летаю.

Держит жизнь, больно держит меня.

Я терплю. Людям всё я прощаю,

Лишь бы только увидеть тебя.

С каждым днем всё трудней и больнее

Пути рвать этой жизни дурной.

Я кромсаю себя, не жалея,

Лишь бы слышать твой голос родной.

Я спою для тебя, не кого-то.

В каждом слове душа, а не лесть,

Что люблю я тебя не за что-то,

А за то, что на свете ты есть.

Нас с тобою захватит весною.

Будут звезды нам ярко светить.

Мы пойдем. Полетим мы с тобою

Пить полынь горьких дней и любить.

Май 2005 г.

Пустое место в темноте

Пустое место в темноте

И я там был. По простоте,

Стремлений чистых не тая,

Летела прочь душа моя

От грязных помыслов людей,

Тех, что кривят душой своей.

Пустое место в темноте.

И я там был. Не в суете,

Здесь обретя себе покой,

Парил свободно разум мой

Вдали от пакостей людских,

Вдали от гадостей мирских.

Пустое место в темноте.

И я там был. Не в маяте,

Раскинув тело на полу,

Я воздавал ему хвалу

За силу мышц и быстроту,

Когда-то добытых в поту.

Пустое место в темноте.

И я там был. Не в тесноте

Рассудок, тело и душа

Разъединились не спеша,

Чтобы опять собраться вновь

И освежить в застое кровь.

И каждый в липкой темноте

В оглохшей хриплой пустоте

Забрав все ветхое старье

Нашел единственно свое —

Свой неуместно редкий дар.

И воспылал в крови пожар

Души в слепящей чистоте,

Свободной мысли в простоте,

Упрямой бренности телес

На безразличие небес.

И я сильнее втрое стал.

Не умер я! Я просто спал!

19 мая 2000 г.

Сердце Бога

Я парил над Землей, как всегда,

Как парил миллионы веков.

Пролетали, как вечно, года,

Оседая в Долине Снегов.

Мельтешили внизу облака,

Ветер пел на все сразу лады,

Мчалась к Морю Забвенья река,

Замыкая движенье воды.

Я парил – это было всегда,

Созерцая мной созданный рай.

Я парил, тормозя иногда,

Чтоб взглянуть на Затерянный Край.

Этот край я давно затерял.

Где-то там за завесой веков

Он упал, обронился, пропал,

Не боясь нерушимых оков.

Был я юным тогда божеством.

Занималась Вселенной заря.

Я заложил себе скромный дом,

Нетерпеньем не божьим горя.

Я с подножья Вселенной украл

Пыль дорог, не истоптанных мной.

Я по кваркам ее собирал

И тащил всё бесстыдно домой.

Я зажёг в этом доме огонь

И завёл у него хоровод,

Да так быстро, что пальцем не тронь,

А не то палец тот оторвет.

Много комнат в моём том дому

Накрутил этот шумный вертеп.

И куда столько мне одному

Столько разных по всякому неб?

Первый круг слишком был жарковат —

Слишком близко висит он к огню.

Да и честно сказать – маловат.

Я там грешные мысли храню.

Круг второй попросторней его,

Да и жар там конечно не тот.

Только там не живет ничего,

Только ужас вселенский живет.

На четвертом – один лишь песок

Всё хранит горемычный покой.

Тоже мал по себе, невысок.

Интерьер мне не нужен такой.

На других четырех все не так:

Мертв