Пролог

Белые хлопья медленно опускаются с неба, словно тысячи и тысячи маленьких звездочек решило окончить свой век и растаять, долетев до первого источника тепла. Не отрывая взгляда, ты смотришь в ночное небо, которое будто в движении из-за этого снегопада, лежишь и не двигаешься, но все равно, будто медленно плывешь куда-то вверх. А быть может действительно плывешь? Но в эти мгновения не хочется шевелиться, чтобы проверить истинность ощущений, не хочется разрушить этот миг бесконечности, не хочется прервать эту магию. Странно, что для полного спокойствия необходима такая мелочь – тишина и снежная безмятежность, медленно опускающаяся, парящая, тающая на губах, лице.

Мысль, мелькнувшая в голове лежащего на земле человека, заставила отвлечься от этой снежной вселенной. Мысль была проста: где я? Приподнявшись на локтях, что вышло не так просто, как бывает обычно, он огляделся и не увидел ничего, кроме тьмы и снега. Это было красиво и жутко, словно не осталось в этом мире ничего, кроме него.

Тяжело выдохнув в черное небо и разогнав несколько снежинок с их траекторий, он попытался вспомнить, как мог оказаться здесь, но в голове была странная тишина, нет, скорее даже пустота. Попытавшись вспомнить хоть что-то, он не нашёл в своей памяти ничего, ни единого образа. Сердце сжало кольцами страха и с каждой секундой они сжимались все сильнее, подступала паника. Самым страшным было осознание того, что он не помнил даже себя, кто он, что он.

«Иди против ветра» – сначала этот шёпот был совсем не заметен, из-за начинающейся метели, но затем он пробрался в голову, раздаваясь отовсюду и одновременно ниоткуда.

– Иди против ветра, – прошептал человек, тем самым убедившись, что это не его голос.

Решать что-либо, у него не было времени, так как он уже начал замерзать, и то, что на нем были легкая куртка с трехцветной нашивкой на левом рукаве и камуфляжные штаны не помогали согреться. Выбора не было, он двинулся против ветра и через какое-то время голос совсем пропал.

В лицо все с большим остервенением хлестал снег, стараясь остановить, заморозить, усыпить и забрать человека в свои объятия. Он стал отчаиваться дойти до хоть какого-нибудь укрытия, но тут заметил, что вдалеке что-то начало темнеть и приближаться с каждым новым шагом. Пройдя еще с полсотни шагов, он смог облокотиться на ствол дерева – дальше начинался лес. Деревья шли близко друг к другу и, поэтому ветра там почти не было.

Но из-за исчезновения ветра появилась трудность в направлении, голос больше не появлялся, и человеку пришлось просто идти на свою удачу. Каждую секунду хотелось все бросить, остановиться, упасть и остаться. «Какой смысл в том, что я делаю? Я все равно не могу ничего вспомнить, даже себя. Не вижу никакого смысла, ни одного повода не сдаться» – думалось ему, но он все равно почему-то упорно продолжал идти в неведомом направлении.

Позади него раздался шорох, будто кто-то быстро пробежал от одного дерева к другому. Человек резко оглянулся, но ничего и никого не увидел. В этот момент, снова позади него, раздался детский смех. Ничего не понимая, человек повернулся в обратную сторону и заметил лишь тень, проскользнувшую между дальними деревьями. От страха, вновь накатившего на него, по спине побежали мурашки, и он стал ощупывать себя в поисках того, чем можно было бы при необходимости защититься. На поясе он нащупал кобуру пистолета, чему оказался несказанно рад. Вытащив пистолет и осмотрев его, человек проверил обойму – не хватает одного патрона, снял с предохранителя и пошел дальше.

«Наверное, я военный, раз так легко, практически автоматически, обращаюсь с пистолетом, не задумываясь о дальнейших действиях. Но почему я один в такой глуши? Как я здесь очутился?»

От очередного вопроса человека отвлек новый звук – где-то справа хрустнула ветка. Резко повернувшись всем корпусом в ту сторону и выставив вперед пистолет, он обнаружил только молодого оленя, который от резкого движения человека умчался прочь.

«Папа!» – раздалось совсем рядом, но оглянувшись, человек в очередной раз ничего не обнаружил, а со спины тем временем донесся сдавленный предсмертный рев