Волна безумия

Ярослав Александров

Московскому журналисту в руки попадают документы, за которыми тянется цепочка странных смертей. Пытаясь в них разобраться, он оказывается втянут в крупный заговор, который тянется в городе в течение нескольких лет. Начав собственное расследование, чтобы выявить заговорщиков, их цели и методы, журналист обнаруживает, что на город надвигается нечто ужасное, а планы заговора поистине бесчеловечны. Содержит нецензурную брань.

Произведение является плодом фантазии автора. Любые сходства с реальными людьми, местами или событиями случайны. Своим произведением автор не хочет никого оскорбить и не призывает к совершению противозаконных действий. Мнения героев книги могут не совпадать с мнением автора.

Пролог

Мужчина бежал через дворы, не разбирая дороги. Хотя, бежал – это сильно сказано. Уже не молодой, склонный к полноте, спортом он никогда не увлекался. Пот скапливался на лбу, стекал на лицо, и мужчине приходилось постоянно его смахивать. Бежать было тяжело, он задыхался, и ни прохладный осенний воздух, ни моросящий противный дождь, нисколько не освежали. Наоборот, казалось, нужно прикладывать еще больше усилий, чтобы сделать очередной вдох.

Мужчину гнал вперед страх, даже ужас. Он до сих пор не мог осознать, чему совсем недавно стал свидетелем. Всю жизнь, посвятив науке, он привык смотреть на вещи здраво, всему искать рациональное объяснение. В спорах о неразгаданных тайнах природы и человечества он всегда говорил, что наука до этого еще не доросла. «Когда-нибудь и эту тайну раскусят. Может быть, даже при нас. Открываешь какую-нибудь статью, а там…».

Для него мир был прост, а все сложности выдумывали люди. Но, тем не менее, мир нужно было изучать. С начала истории людей, они изучили его настолько, чтобы можно было выжить. С развитием цивилизации они изучали для того, чтобы существовать было удобнее и проще. И, конечно, они досконально изучили, как можно уничтожать друг друга, и продолжают это делать. Но наука должна быть другом, а не средством достижения мирового господства. Он надеялся, что люди когда-нибудь это поймут. Раньше надеялся.

То и дело, сбиваясь на шаг, мужчина часто оглядывался, переводил дух и снова устремлялся вперед. За ним никто не гнался. Пока не гнался. Мужчина не помнил, когда он свернул во дворы, и где именно это сделал. Он бежал уже достаточно давно, постоянно петляя, ныряя в арки домов, сворачивая на тропинки в кустах, росших во дворах. Один раз даже пролез в дыру в заборе какой-то школы, умудрившись оставить на нем пару пуговиц и кусок воротника своего пальто. У мужчины не было определенного направления. Он старался оставить между собой и возможными преследователями как можно большее расстояние, и часто сворачивал, чтобы не оказаться в прямой их видимости. Он уже понял, что заблудился среди этих высоток и хотел поскорее выбраться на оживленную улицу.

Большинство прохожих шло по своим делам. Почти никто не обращал на беглеца никакого внимания. Редко кто провожал его удивленным взглядом, но отворачивался, и почти сразу забывал об увиденном. Мужчина не взывал к ним о помощи, и не старался предупредить об опасности. Он знал, что не многие поймут его, а даже если поймут – не поверят. Он бы сам не поверил. Да он, наверно, до сих пор и не верил до конца.

Мужчина понял, что силы его закончились, и если продолжать бежать, то можно рухнуть без сознания. Он перешел на шаг, прошел несколько метров и остановился отдышаться, подставив лицо дождю. Казалось, падающие капли с шипением испаряются с поверхности кожи, как с раскаленного в пустыне камня.

Опомнившись, мужчина резко обернулся. И никого за собой не увидел. Лишь молодая девушка, прячась от непогоды под зонтиком, и зябко кутаясь в полупальто, быстро шла в противоположном направлении. Беглец постоял еще немного, осматриваясь, а когда шум в ушах, наконец, стих, услышал звук потока машин. Он слышался из находящейся неподалеку арки в стене дома. Мужчина оглянулся еще раз. Девушка ушла уже достаточно далеко, а из-за угла дома, откуда он выбежал несколько минут назад, показались четыре подростка. У одного в руках был потерт