От автора

Поэзия – последний свет свободных. Ведь, высокое слово есть начало всех начал. Поэтому с настоящей поэзией либо борются или же пытаются контролировать. Каждый тиран знает, что высокое слово может разрушить любую стальную цепь. Так как поэзия ближе к истине, нежели вся проза этой непростой жизни.

Поэзия не обязательно должна иметь догму. Закон жанра, как в романе или в рассказе. Поэзия – это виденье, больше и глубже, чем образ. Почти, что сон, но в разы сильнее существующей яви.

Дальше, я не буду пребывать в том для самого себя неприятном состоянии, когда критикуешь и не находишь в этом конца. Хотелось бы мне искренне написать еще больше стихов, но не желал повторяться и еще прожить один день в муках творчества.

В данном сборнике представлены так опубликованные ранее на различных онлайн-ресурсах и площадках стихи, так и неопубликованные строчки. Можно сказать, что здесь лучшее.

Я не придерживаюсь какой-либо школы высокого языка. Мои стихи – личные. Каждая строчка выстрадана. Ведь, не просто быть поэтом в сей жестокий век, когда пользуются языком как оружием. Нет. Так нельзя жить и творить. Лучше быть непонятым поэтом, чем продать дьяволу свою чистую душу.

Поэзия – свобода. И должна всегда оставаться такой.

    Ваш Н. Рахманов

Мертвые наречия

Там пустынный край тонет в морях пыли,

Что таят в столбах тайны внеземным молчанием.

Там руины, оставленные народом мертвым,

Где в черных саваннах огоньки – виденья.

И ветер робкий толкнет песок свинцовый,

Эхом, так вниз сквозь безликие доты.

Тяжелой рекой по битой твердыне —

Бывшей опорой над краем жестоким.

И миражем, миражем пустынным.

Там над алым горизонтом вновь восстанет буря.

С диким, и сердцем непокорным.

Та самая, навсегда забывшая наречия мертвых.

Вечность – мириада веков

С твоего хрупкого плеча покатилась слеза.

И я ушел в сон в теплых твоих объятиях,

И забылся вместе с этим,

Кажись нашел свой вечный покой с одною тобою.

Капля за каплей, горькая течет по ресницам твоим.

И нет сил у тебя тихо поведать мне

О том сколько веков продолжалась беспокойная явь —

Разлука, война и поход в ту самую долину страшных тревог.

И нет сил у меня холодно поведать

О том скольких путей я держал,