17 твоих мгновений

Ирина Мухина

Ваши воспоминания могут и должны стать неиссякаемым источником мудрости и здоровья. С помощью этой книги вы сможете осознать свою жизнь как ожерелье из драгоценных жемчужин. Каждая бусинка ожерелья – это исцеляющая история из вашего прошлого. Превращая воспоминания в исцеляющие истории, вы обретаете внутреннюю опору и создаете счастливую реальность для себя.

Посвящается моей маме, Антонине Максимовне Кокшаровой

Прочитав эту книгу, вы:

– поймете, как много в вашей жизни важного и ценного;

– научитесь работать с пронзительными и спасительными моментами жизни;

– почувствуете, что воспоминания являются вашей внутренней опорой и компасом к себе настоящей;

– обретете уверенность и удовлетворенность от собственной жизни;

– убедитесь, что вас достаточно для воплощения любой идеи;

– сможете написать свою книгу инсайтного взросления.

От автора

Наплывала тень… Догорал камин

Вспоминаю себя девчонкой. Не знала тогда этих строк Николая Гумилева, но каминная эстетика уже была родная. Жили мы в маленьком поселке при военном заводе. В клубе – кино про индейцев, по телевизору наши фильмы и редкие зарубежные сериалы, из которых складывался образ красивой жизни. Мне особенно нравились сцены у камина. Беседуют или грустят, рядом кресла, столик с напитками. И разговоры умные, не как на улице.

У нас тогда было печное отопление, титан и большой кипятильник. Печь занимала треть кухни, разбирали ее всей семьей. Передавали кирпичи. Сначала папа маме, мама мне, как старшей, а я брату. Самый младший сидел в кроватке. Чтобы не ревел, мы корчили ему рожицы. Постепенно кирпичи перемещались в коридор, потом на улицу. Приезжал грузовик, мужчины складывали кирпичи в кузов, а женщины стояли поодаль. Провожали долгими взглядами свои печки.

Титан, железный цилиндр до потолка с печуркой внизу, оставался с нами еще несколько лет. Топили щепками, газетами, иногда полено папа подбрасывал. Я садилась на маленький стульчик у титана в ванной, открывала дверцу печки, смотрела на огонь. Как в кино.

На стульчик клала подушку и заматывала покрывалом, чтобы на кресло было похоже. Придумывала истории, загадывала желания. Пусть папа привезет фломастеры из Москвы. И банку с леденцами. Из нее потом я сделаю плашку для классиков. Насыплю песка для тяжести, плашка готова. После уроков мы всегда играли в классики, а плашек не хватало. Красивые плашки даже воровали. Тут я вздыхала, мою, с незабудками, кто-то стащил. Баночки из-под обувного крема совсем не то.

Серьезные мысли меня одолевали. Я осматривала нашу ванную с самодельными полками, стиральной доской и зеркалом над раковиной. Почему я здесь живу? Почему мои родители такие? Почему у меня два брата, а не три сестры?

Открывала тетрадку, записывала режим дня, названия фильмов, картинно грызла ручку. Огонь басовито гудел и поддерживал уют. Никто меня не трогал, не гнал, не ругал.

Из титана получали горячую воду. Чтобы мыться и стирать. Но топили его не каждый день. На неделе мама грела воду большим, с полметра наверно, кипятильником в огромной кастрюле. И глубоким черпаком на длинной ручке аккуратно доставала воду. Кастрюля с крышкой стояла на деревянной подставке в углу ванной. Черпак и кипятильник висели рядом на стене. Высоко, чтобы мы не могли дотянуться. Нам не разрешалось трогать кипятильник и орудовать черпаком.

Мы мечтали, что нам позволят самим топить титан, когда подрастем. Я втайне представляла, что буду топить чаще. Но не успели мы подрасти, титан выкинули. Провели горячую воду. Жаль было, что исчез живой огонь, мой маленький камин, мои посиделки в ванной.

Черпак исчез куда-то, а кипятильник сохранился. Сейчас он выглядит милым, немного чудаковатым. Мама его ценит, хотя и не пользуется. А мне уже за пятьдесят пять. Привычно усаживаюсь у камина, размышляю о прожитом, о детстве и юности. Поленья потрескивают. Открыта книга. Сидеть у огня приятно. Хотя ответа на вопрос, почему у меня два брата, а не три сестры, так и не нашлось.