Оцепенение

Камилла Гребе

Триллер по-скандинавски

Восемнадцатилетний обаятельный Самуэль Стенберг нечаянно срывает крупную сделку наркоторговцев и теперь вынужден скрываться.

Волею судеб Самуэль оказывается в тихом местечке на Стокгольмском архипелаге, где начинает ухаживать за прикованным к постели сыном-инвалидом в одной обеспеченной семье.

Вскоре в причудливом старом доме начинают происходить странные вещи. Однажды ночью Самуэль просыпается от громких звуков и криков. Вскоре к берегу прибивает тело молодого наркоторговца.

Полицейского Манфреда и его коллег вызывают на место происшествия.

Манфред Олссон, стараясь пережить семейную трагедию, с головой окунается в расследование. Через какое-то время в воде обнаруживают еще один труп. Расследование становится все более сложным и запутанным, и Манфред не видит другого выхода, кроме как обратиться за помощью к бывшей коллеге, полицейскому психологу Ханне Лагерлинд-Шён.

Пытаясь раскрыть мрачную тайну, они выходят на след Самуэля. Только вот Самуэль куда-то пропал.

Манфреду Олссону предстоит раскрыть леденящие душу преступления, чтобы разоблачить зло, скрывающееся под маской добродетели…

«Оцепенение» – продолжение «Дневника моего исчезновения», лучшего шведского криминального романа 2017 года, права на экранизацию которого были куплены студией New Line Cinema.

Гребе Камилла

Оцепенение

Посвящается Мари

«Забавно, что цвета и краски реального мира самыми что ни на есть настоящими кажутся только на экране».

    Энтони Бёрджесс, «Заводной апельсин»

Манфред

Мы были самой обычной семьей. Это было самое обычное утро.

Такое, от которого не ждешь ничего особенного. Один из тех бессмысленных дней, на которые просто не обращаешь внимания, поскольку они не будут иметь никакого значения. Просто еще один день, который надо прожить, пережить. Собраться с силами и сделать, будто это бланк, который нужно заполнить и отправить по почте до пяти.

Афсанех встала первой дать Наде молочную смесь.

Я слышал ее шаги – легкие, осторожные – когда она на цыпочках шла по коридору на кухню. Словно под ногами у нее был не пол, а тонкий лед. Потом звон посуды, шум воды из крана, лязг поставленной на плиту кастрюли. И в конце – ритмичный стук ложкой по металлу, когда жена размешивала порошок в горячей воде.

С кровати, все еще теплой от тела Афсанех, я слышал, как Надя кашляет и всхлипывает в детской.

Звуки обычной семейной жизни: звуки моей молодой жены (наверное, слишком молодой для меня, как думают некоторые) и дочери. И тишина после трех старших детей, покинувших дом, и бывшей жены, съехавшей из квартиры весенним утром, похожим на это, с тяжеленной сумкой, которую не стащила бы вниз, не будь она в бешенстве.

Но я не думал об этом тогда, когда сонный лежал в теплой постели. Только впоследствии все эти события обрели значение.

Только впоследствии житейские мелочи вырастают, отращивают клыки и охотятся за тобой по ночам.

Это было самое обычное утро. И третья простуда Нади за три недели. Мы с Афсанех валились с ног от усталости после бессонных ночей, проведенных за уговорами нашей обожаемой, но капризной двухлетки.

Мы шутили, что Надя каждый раз превращается в младенца, когда болеет. Афсанех говорила, что мне грех жаловаться, ведь никто не заставлял меня против моей воли возиться с пеленками в таком почтенном возрасте (за пятьдесят).

Афсанех заглянула в спальню.

Одной рукой она поддерживала Надю на своем бедре. Чуть согнув колени, Афсанех выпрямилась и подтянула дочку выше, чтобы крепче держать. Полы халата разошлись, обнажив красивую грудь – грудь, которая вопреки всему стала моей.

Жена спросила, смогу ли я остаться дома и поухаживать за Надей, но я ответил, что должен съездить на работу в Управление. Полицейское управление находится на острове Кунгсхольмен в Стокгольме. Я там работаю уже более двадцати лет. У этого места много названий. Там я расследую убийства и другие тяжкие преступления. Там я сталкиваюсь с темной стороной человечества, с различного рода девиациями, о которых другим людям знать не стоит.

Почему для меня это было так важно?

Пусть переубивают друг друга, думаю я