В + В

Алеха Юшаева

Прошлое сложно, и часто так бывает, что мы не можем себе простить малого, крохотного поступка, совершенного давным-давно. Его не изменить и не забыть. Что же остается делать? Жить. Эта история о двух девушках, переживающих прошлое, общее и личное.

Часть первая

Глава 1

Взгляд замер. Она не смотрела на меня и, казалось, не слышала ни слова, что я сказала за эту минуту. Я обернулась: небольшая кучка девятиклассников толпилась около подоконника. Прекрасная традиция – стоять у старых, сломанных, облупившихся, покореженных подоконников, сидеть на них, болтая с одноклассниками. Высокие, взрослые, они смеялись над шутками неизвестного мне парня. Я обратилась к подруге – она не реагировала. Я потянула её за рукав белой блузки – нехотя повернула голову и растерянно заморгала.

– Что с тобой?

– А, извини, я задумалась, – легкая секундная улыбка извинения промелькнула по лицу. – О чем мы говорили?

Я забыла. Она засмеялась, откинув светлые волосы назад.

– Что там такого? – кивнула я в сторону старшеклассников.

– Ты знаешь, кто это? – шепотом спросила подруга.

– Без понятия.

Я не смотрю на людей, с которыми мне не по пути. Её серые глаза засветились любопытством. Случайно или так и было задумано, она склонила голову чуть набок, как это делают модели на обложках дорогих журналов. Четверо парней и две девушки, переглядываясь, обсуждали свои личные дела. что в этом может быть необычного?

– А того, что у двери стоит, знаешь? – допытывалась она.

– Да нет же, – неловко бросила я, отворачиваясь.

По широкому коридору школы, переваливаясь с каблука на каблук, двигалась завуч по воспитательной работе. Выставив вперед руку с вытянутыми пальцами, она, на мгновение похожая на императрицу, крикнула подросткам:

– А ну-ка слезли быстро! Подоконники и так ни на что не похожи, давайте доломаем последнее!

Ребята притихли, медленно вставая на ноги. Они вытянулись по струночке, внимательно глядя на подходящую к ним женщину. Когда её пухлые ноги остановились, из ярко накрашенного рта полились вопросы и восклицания:

– Где ваша форма? Почему ты в грязных кроссовках, Женя? Заплети свои лохмы, Катя! Оправь рубашку, Вова! Когда наконец я увижу ваши отличные табели? Почему на тебя, Егор, жалуется Николай Борисович? Давайте, ведите себя достойно, мне не нравится краснеть перед учителями! И не сидите на подоконниках.

Топая, она уплыла за дверь. Девятиклассники, хихикая, забрались на свои любимые места.

– Вова… – тихо произнесла подруга, выхватив чье-то имя.

Прорезался звонок, от которого она закрыла уши. Ребята, забрасывая на плечи рюкзаки, вошли в темный коридор и повернули направо, к кабинету биологии. Подруга, развернувшись, за два шага достигла расписания и, тыкнув пальцем в номер урока, повела его по прямой линии.

– 9-а.

– Ты чего, Ник? – я не настолько тупая, что ничего не поняла, когда произнесла его имя, но мне хотелось, чтобы она озвучила мои догадки.

– Какой он классный! – сдерживая верещание, она прижала ладони к груди. – Какая улыбка, Господи!

Что она нашла в его улыбке, не знаю, но если ей так хочется видеть это, то пусть. Её жадные глаза изучали расписание класса, в местах, где был шанс на встречу, она улыбалась шире обычного и была готова кричать на всю рекреацию. Я позвала её на урок. Великое нежелание и апатия проскользнули по губам. Она откинула волосы и всё же пошла за мной. Проходя по темному коридору, она на цыпочках, пытаясь не тревожить скрипящие половицы, свернула к кабинету биологии. Я смотрела на неё из тьмы, её лицо было освещено лампами кабинета. Лицо радости, лицо счастья. Сверху раздались грубые женские голоса. Я окликнула подругу, и мы наконец продолжили наше возвращение в кабинет.

– Успела?

– Нет, – ничуть не расстроенно ответила она.

Мы поздоровались с учителем биологии и музыки. Их кабинеты располагались на первом этаже вместе с кабинетами географии и технологии. Со вчерашнего дня те были закрыты, потому что некоторые учителя уехали на какое-то собрание. На втором этаже, куда мы и шли, вернее, перешагивали, сидели наши сгорбленные одноклассники. Учителя еще не было. Они шумели, о чем-т