Опасный перекресток

Встреча была странноватой. Когда я дождался я зеленого светофора на перекрестке и уже было шагнул на дорогу, как кто-то сзади схватил меня за рукав с вопросом: «Можете сказать, та сторона четная или нет?». Я раздраженно повернулся и увидел спокойное лицо и, как говорится, с обезоруживающую улыбку. Мужик лет 45, плащ через руку. И тут же мимо со свистом пронеслась фура, вот тебе и зеленый… А мужик проводил ее взглядом и усмехнулся: «Горит что ли?»

Я: А я, считай, как снова родился, вы меня это… получается…

Он: Это стоит отметить. Вон, кафешка. Нет, правда, перекусим? Мне до поезда еще время есть, а вы мне пару слов об этом городе. Идет? Я Андрей.

Я: (Пожал руку) Я тоже. Да, можно перекусить. А четная улица?

Ан: В следующий раз. Тут рядом домик должен быть двухэтажный с красной крышей.

Я: Вряд ли, здесь одни многоэтажки, это на окраине где-то.

Ан: Да ладно, найдется. Не люблю в поезде есть.

Маски сброшены

(Мы оказались в полупустом кафе, подсели к окну, он заказал горячего, а я кофейку, скоро домой).

Ан: Хорошее местечко, сиди, хоть полдня. Так как вам городок?

Я: Тихий, ничего.

Ан: Может ли он изменится когда-нибудь, как вы думаете?

Я: В смысле? Мусорки уберут? Давно пора.

Ан: Согласен. Но я не об этом. Радикально в будущем? Лет через сто, тысячу, может.

Я: Чего-то далеко загадали. Но, надеюсь, улицы осветят не только в центре и может люки закроят, но это неточно. Зелени, зато много.

Ан: А я представляю этот город другим. Белый, как и сейчас, утопает в зелени. серпантины узких дорог в воздухе. А дома – цилиндры, как обсерватории, без крыш, там ни кухонь, ни плит. По сути – стартовые площадки.

Я: Макет реновации показывали? С нашим то захолустьем? Круче Нью Москвы.

Я: А сознание разве не научились переносить или сохранять? Там на диск или еще куда.

Ан: Нет, контакт с личностью теряется навсегда. Память переносили, даже характер, помещали в кристалл, самое надежное и почти вечное хранилище. И сначала накопили огромный банк данных, такое цифровое кладбище, жуть. Но заставить потом этот архив думать и чувствовать не реально. Все равно что бить током мышцу лягушки. Все данные уничтожили без резервных копий. Жизнь мимолетна, это главное.

Обычный интерьер 3020 года. Дешево и со вкусом. Вазочки с прахом ставят всегда на среднюю полку.

Пробуем подловить сказочника

Я: Обрадовали. А кстати, как вы говорите на нашем языке? Тысяча лет все-таки прошло.

Ан: Ну, во-первых, не такой большой срок, как кажется, но и за тысячу лет мы чему-то научились, как вы думаете? Подготовка, изучение локации, языка идет 3 дня. Мозг отлично программируется, когда погружается в максимально реальную симуляцию, человек по сути не участвует, натаскиваются некоторые отделы мозга, он засыпает на трое суток и начинается интенсивное обучение, где, как и в обычном сне, могут проходить года жизни. Но мне это сонная процедура не требуется, я давно спец по этому времени, да мне тут и нравится. Но, может вам интересно, язык на земле остался один. Он состоит их одних гласных букв, как пение. Оааааа – Солнце, Оооо – человек. Но вашего слуха не хватит, чтобы понять разницу в звучании, тут больше тонов, чем когда-то в индийской музыке. Кстати, такой язык уже существовал, возвращаемся к истокам.

Я: А зачем, разве телепатией не проще?

Ан: Вы явно увлекались детской фантастикой, но спросите об этом более далеких гостей, которые тысяч 10 перемахнули или дальше. Мы и правду нащупали технологию развития этого удобного средства связи. Но искусственная активация создавала больше проблем, начинало скачкообразно меняться мировоззрение, так, что ум разносило. Телепатия ведь идет в комплексе, это продукт естественного эволюционного развития. Решили, пусть все развивается равномерно, рост сознания ускорить нельзя. С этим мы определились.

Карта мира

Я: Были войны? Как живут государства?

Ан: Общий язык – сильно помог найти компромисс. Но все было непросто. Карта мира еще не раз перекроится. Локальные конфликты еще будут, как конвульсии старого устройства. Придется пересмотреть вообще функциональность государства, снять с него отгоняющие о