Утро началось, как всегда, с криком мамы.

– Недоразумение, ты думаешь вставать на работу, или за тебя феи работать пойдут?

– Я уже встала, – приплелась я на кухню. – Ты мне еще долго этих фей вспоминать станешь?

– Сколько нужно, столько и буду вспоминать. А гномы уже твою постель заправили?

– Ну блин, перепила один раз, так нет, теперь мне эти глюки всю жизнь припоминать станешь. И вообще, у меня оправдания есть.

– Да? Какое?

– Наркоз!

– А если бы не пила, никакого наркоза не понадобилось бы. Зачем ты вообще на этот столб полезла.

– Хотела пожарнику помочь, снять. Что я, не человек? Человек, и причем очень отзывчивый.

– Отзывчивый ты мой человек, – замахала мама полотенцем. – Во-первых, это был не пожарник, а электрик, который фонари чинил, а во-вторых, пока ты не вмешалась, ему помощь была не нужна! А из-за тебя все коротнуло и заискрилось и, блин, пожарники понадобились. Чего ты к нему полезла? Ведь саму током прошибло, еле откачали. Маргарита, доченька, ну скажи ты своей маме, ради бога, когда из тебя дурь выйдет! Ведь 36 уже. Я внуков хочу, зятя. Хочу на утренники ходить, а не из КПЗ тебя вытаскивать.

– Зятя ты, мать, хочешь только потому, чтоб она стала не нашей проблемой, – говорил папа, заходя на кухню и целуя меня в лоб.

– Да даже если и так, я что, не имею на это право? Я уже для себя пожить хочу, а тут она, меня уже все ближайшие аптеки знают, только захожу – и сразу мне: «Вам как обычно, валидол и корвалол?».

– Это ничего, – смеялся папа. – Хуже было бы, если бы ты за слабительным ходила.

– Тебе бы только похихикать. Нет бы хоть раз за ее воспитание взялся. Сколько я тебя уговаривала ее с собой на работу взять. Почему только я ее везде за собой таскала?

– Ну чего ты, мать, завелась. Я ведь внял твоим словам, ходила она на работу, даже повышение мне выбила.

– На работу-то она, Аркаша, ходила, да не на твою. Ты зачем ей левый адрес назвал, она же полгода на чужом заводе ходила как у себя дома, дочерью начальника представлялась.

– Ну и слава богу. Ты представь, что было бы, если бы она наш завод подожгла, а так – это не наши проблемы.

– Не наши, начальника-то сняли.

– Правильно, Галчонок, начальника сняли, заводы объединили и меня управленцем назначили. По-моему, все неплохо получилось.

– Мам, я просила тебя мне вчера что-то напомнить, а что – забыла, напомни, а…

– Напоминаю: тебя очередной ухажер бросил, так что Евгению звонить не надо.

– А может, все-таки позвонить?

– Слушай, доченька, я, конечно, от него не в восторге, но, блин, мужика реально жалко, не звони. Пусть оклемается, у него, наверное, за сорок лет ты первая такая, еще в голубые подастся, нет уж, не звони. А может, он вообще еще в ожоговом центре лежит, бедолага.

– Я хотела ему сюрприз сделать, кто ж знал, что петарды отсырели.

– Доча, это были не петарды, где ты только эти зажигательные палки взяла.

– Мишка их делает, я решила сэкономить и у него их сперла без спросу, откуда же я знала.

– Марго, Мишка работает на спецназ, делает им много чего, он же химик. Ты хоть понимаешь, что полкоттеджа мужику разнесла. Экономная ты моя.

– Мам, так я не поняла: звонить мне Евгению или не стоит.

– Нет, – закачала головой мама.

– Не стоит, доча, после такого у него, наверное, уже и не стоит, – смеялся папаня.

– Ладно, не буду. Ну все, я доела, побегу на работу. Мама, а чего мне надеть?

– Надень пока мой сарафан, благо мы одного размера, вечером заеду за тобой, сходим обновим тебе гардероб, но учти, если ты опять все вещи кришнаитам отдашь, ходить станешь голой.

– Они просили чего не жалко.

– Надо было им тогда отца «втюхать», а не вещи из последней коллекции «сувать». Иди, горе мое луковое.

– Мам, а где мои права?

– На тумбочке, возле вазы.

– Значит, дядя Саша мне их уже вернул.

– Вечером привез, из отделения забрал.

– А ему их нормально вернули, мне инспектор ни в какую отдавать не хотел.

– Нормально, еще бы они начальнику ГИБДД не вернули. Только впредь будь аккуратнее: если наезжаешь на ноги инспектору, не забывай извиняться. И если еще раз дверью что-нибудь прищемишь сотруднику, тоже не помешало бы улыбнуться и главное –