Шёпот стен

Ольга Владимировна Шульгина

Все мы задумываемся рано или поздно, что потом? Оно никому не известно. Мои герои познали сполна, что это такое.

В оформлении обложки использованы иллюстрации автора

Часть 1. Женщины в замке.

Хенрика, пожилая женщина в тяжелом длинном платье из синего бархата, нервно перекладывала украшения в ларце в большой комнате с каменными стенами, прикрытыми гобеленами. Энергично передвигаясь, она подошла к сундуку. Стала перебирать вещи, поочередно вытаскивать и раскладывать по дивану роскошные пальто и накидки из фетра, сатиновые платья с воротниками из дамаска, бархатные накидки с шелковым подкладом и другие вещи. Потом села, выбившись из сил.

В комнату быстрым шагом зашла Ирма, молодая женщина в пышном платье. Её длинные черные волосы были собраны в какое-то подобие прически, но почти половина волос безнадежно вывалились из неё и ниспадали на белые плечи. Она выглядела истощенной. Каёмки век её были красными, словно от бессонницы. Обратившись к Хенрике, она произнесла:

– Мама, ваша вечная возня меня утомляет.

– Ты посмотри на мою накидочку из куницы. Она сгнила!!! – отозвалась та со слезами в голосе.

Та безучастно посмотрела на кусок меха в её руках.

– Ну сколько можно! Поди закажи новую. Пусть Джереон принесет.

– У него совершенно нет никакого вкуса! В прошлый раз я его просила принести шляпку и перчатки, он невесть что принес! Стыдно показаться.

Хенрика вынула вязаную шапочку с пумпоном и потрясла ею перед Ирмой.

– Это что? Одежда для собачек? Я бы даже для своей Жужу такого не надела, перекрестившись, промолвила она.

– Ирма загоготала по привычке злым смехом.

– Мама, мы уже столько лет не выезжаем! Придется довольствоваться тем, что приносит его величество «безвкусица».

Хенрике оскорбилась, встала и вышла в другую комнату.

Вдалеке раздался детский плач.

Ирма мгновенно одернулась и быстрым шагом пошла в ту сторону.

– Опять кто-то будит мою малышку – пробурчала она, – покоя нет никакого.

Наступила ночь. Ирма, одев свою дочь, вышла в когда-то роскошный сад, полностью заросший акацией, папоротником, диким шиповником и давно одичавшими розами.

Сначала она по привычке подошла к большому дереву и сунула записку в дупло.

– Вот, моя красотка! Теперь мы попросим дядю Джереона принести тебе леденцов.

Ребекка попрыгала от радости. Ирма обняла её, покружила и они, взявшись за руки, пошли гулять по заросшим тропинкам сада.

Хенрике тоже вышла.

– Когда-то здесь мы были счастливы с моим Велтеном! Здесь была скамья, где мы любовались розами. Как это было давно, и куда все исчезло?

Вздохнув, она побрела к дереву. Бросила записку в дупло и пошла в пустой с длинными гулкими коридорами замок.

– Как она утомила меня своими рыданиями, – подумала Хенрика, услышав привычный заунывный плач Ирмы.

Вслед начинала плакать Ребекка.

Ирма завывала так почти каждую ночь, когда в её голове что-то переклинивало. То гуляя по парку, то блуждая по бесчисленным комнатам замка, так, что передергивало от неожиданности.

Днем она вела себя агрессивно, но не плакала, а ночью ей словно кто-то напоминал об этом.

Нередко она бросала свою дочь и, завывая, убегала куда-то. Ребекка начинала плакать от страха. Хенрика выискивала её, забившуюся в кустах, и ласково утешала.

С недавних пор в замке стало неспокойно. Днем, пока домочадцы спали, кто-то невидимый передвигал мебель, натирал полы и гремел. Раздавалась какая-то странная музыка, от которой болела голова. По стенам чем-то скребли и проделывали отверстия в углах комнат с невообразимым грохотом! В родовом гнезде стало невыносимо жить.

Женщины несколько раз отчаянно ссорились по этому поводу. Хенрике подозревала, что Ирма намеренно кого-то звала, чтоб напугать её. Возможно, сговорилась с проклятыми соседями, которых она ненавидела.

Хенрике снова решилась поговорить с Ирмой. Она зашла в её комнату. Ирма не спала.

– Ирма, ну что же нам делать с этими непрошенными гостями?

– Мам, я не знаю!

– Но мне страшно!

– Мне тоже страшно! Вон Ребекка плачет вечно. Не может спать. Может быть сходим все-таки к соседям, поговорим с ними, может они что-нибудь подскаж