Малый каминчик

По истёртым до дыр ступенями деревянной лестницы мы спускаемся к улице, протянувшейся вдоль Десны и моя спутница, доверчиво придерживаясь за хлипкие перильца, смотрит под ноги и всё молчит, молчит. Да, не виделись с десяток лет, теперь же за два дня вроде бы обо всём переговорили… вернее, она, а для меня «разговоры» только начинаются, ибо знаю: услышанное снова буду выворачивать наизнанку, рассматривать, перелопачивать, додумывать и… Наклонилась, подняла что-то…

– Нет, Настасья, ты же видишь, что на этих склонах елей нет, наверное, шишку эту кто-то потерял… или просто выбросил.

Коротко взглянула на меня, на шишку, чуть удивлённо улыбнулась, отбросила её в сторону, снова спускаемся… И не сказать, что мой предстоящий «разговор» утомителен, нет, скорее необходим, как питьё, как пища…

– А уже с полсотни ступенек осталось и сейчас выйдем к остановке, сядем в троллейбус и поедем… ага, через мост, в другой район города.

Только вот зачастую никак не могу понять: зачем жую одно и то же? Вот и с Настей вроде бы всё ясно: учительствовала в хорошей школе областного центра… да уже лет двадцать назад как… был у неё жених с квартирой, а она взяла и уехала в деревню, да и осталась там. Что тут удивительного? Бывает и такое, а я топчусь и топчусь мысленно… вроде как хочу откопать в этом её поступке какой-то другой смысл…

– Ага, хорошо, что никого нет на остановке, посидим, отдохнём…

А стоит ли искать этот «другой»? Ведь всё у нее сложилось вроде бы неплохо… правда без мужа рано осталась, но и одна вырастила свою двойню. Молодец. Молодец, что и себя не расплескала… вон какая красивая сидит, мужик-то как на неё пялится… И почему опять замуж не вышла? Спросить?

– А вот и наша «тройка», поехали…

Впрочем, не буду спрашивать, и так всё ясно. Ведь Сашку своего очень любила, а найти замену… Да и зачем ей другой? Теперь-то внуки рядом и всю любовь свою неизрасходованную – на них…

– А река под мостом называется Десной, забыла?.. То-то ж…

Интересно, и почему она так часто называет себя малым каминчиком?.. с непременным то ли «и», то ли «ы» и ударением на этой букве? Как бабка-украинка говорила? Ведь не только же потому, что любит этих «детей» моря и они у неё в доме на каждой полке и даже в горшочках с цветами. И прибавляет ли ей это ощущение своей малости и причастности к чему-то большому силы или наоборот, унижает малостью – в общем?.. Смотрит в окно, а в глазах… Нет, кажется, не замечает того, что проносится мимо, а, наверное, сейчас там, в своих Подсосонках. Село-то красивое, с одной стороны лес, с другой – поля с перелесками. Ох, и мне бы туда…

– Вот и приехали. Настасья, выходим.

И всё же… каминчик. Загадка! И едва ли моя подруга подскажет разгадку, надо самой… Да, она – сельская учительница, каких в России тысячи и тысячи и делает своё дело с любовью… как тысячи и тысячи, но, наверное, все они не…

– А парк этот совсем недавно… как сейчас принято говорить, раскинули и благоустроили. Нравится?

Наверное, все они не ощущают себя маленькими камешками», а вот она… Может тайна кроется в пережитом? Ведь тогда…

– В какой стороне Курган Бессмертия? А налево взгляни… вот погуляем по этому парку, потом сядем на троллейбус и-и поедем к нему.

Ведь в перестроечные девяностые попала Настя в отчаянное положение. Завод, на котором работала, закрылся и она металась по случайным заработкам, потом продавала то, что можно было продать, несколько раз ездила в Турцию за шмотками, торговала ими. Надо же было как-то и чем-то двоих детей кормить, вот и…

– Хорошо, хорошо, покачайся на качелях, а я здесь, на лавочке посижу.

Да-а, были тогда с ней приключения… и опасные, хотя и рассказывала про них, посмеиваясь. А разве смешно, когда с дороги впереди едущую легковушку вдруг смывает волной разбушевавшееся море, а в твой автобус влетают заброшенное волной булыжники? А когда приходилось хитрить и выкручиваться перед таможенниками, чтобы не совсем обобрали? Но прошла, прошла Настасья и через это… как и многие, а после смерти мужа…

– Что ты, Настя?.. Когда к Кургану поедем? А хоть сейчас.

И снова смотрит в окно. молчит… А, впрочем, с ней хо