Тревожный август. 1942

Эдуард Анатольевич Хруцкий

Четвертый эшелон #3

В Грохольском переулке Москвы во время разбойного нападения убита семья работника Гохрана, известного ювелира Ивановского. Случайная свидетельница произошедшего видела, как трое неизвестных скрылись с места преступления на автомобиле ГАЗ, стоявшем рядом с домом. Принимая во внимание то, что не так давно в мастерскую Ивановского поступило много ценностей от эвакуированных предприятий Ювелирторга Белоруссии и Украины, преступники действовали по наводке. Навел скорее всего кто-то из тех, кто сталкивался с Ивановским по работе. Судя по жестокости и организованности преступления в Москве орудует банда. Опасная банда. Поэтому расследование поручено одному из самых опытных сотрудников МУРа – Ивану Александровичу Данилову.

Эдуард Хруцкий

Тревожный август

© Э. Хруцкий (наследники)

© ИП Воробьёв В. А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

* * *

Глава первая

Москва. 8 августа

Данилов

У Данилова был знакомый инженер, который, как только садился в машину, немедленно засыпал. Делал он это независимо от длины пути и времени суток и одинаково крепко спал, будь он в такси или в своей, трестовской, машине, когда шофер вез его на очередной объект.

Над ним смеялись знакомые, о нем рассказывали анекдоты. И только потом Иван Александрович понял, что этот человек ни разу за много лет не выспался по-настоящему. Слишком много тогда нужно было построить, и слишком мало было специалистов.

Данилов вспомнил о своем знакомом, когда пришел к нему в кабинет всегда недовольный шофер Быков и, хмуро посмотрев на начальника отделения, сказал:

– Между прочим, до райцентра по нынешним дорогам часа четыре с гаком.

– А гак-то велик? – ехидно поинтересовался Данилов.

– Тоже с час.

– Тогда будем просто говорить: пять часов езды.

– А мне, товарищ начальник, при такой резине от вашей точности ни жарко, ни тепло.

– Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.

– Это еще что такое? – удивился шофер.

– Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?

– Куда яснее, – Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.

«Все, – подумал Данилов, – через три часа сяду в машину и усну. Буду спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить».

Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом вставил ключ. Ключ был новый. Прежний же, который, видимо, изготовили на заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре прошлого года. Впрочем, слово «потерял» было не совсем точным. Тогда осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он так и не заметил этого и только утром разглядел наконец и понял, почему всю ночь у него мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.

После того как батальон НКВД, в котором Данилов был заместителем комбата, расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места, вопрос о сейфе встал на повестку дня. Замначальника МУРа Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик, который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом у сейфа была одна необычная особенность: как только открывали замок, он наигрывал какую-то никому неведомую мелодию.

– Ну, тогда сам его открывай, гвоздем, – сказал, уходя, Серебровский. – Ты, Данилов, прямо как старьевщик. Тебе бы из АХО новый сейфик принести – и порядок, а то ведь это чудище полкабинета занимает.

Замначальника скрылся за дверью, оставив Данилова один на один с сейфом. Иван Александрович позвонил в справочную, узнал номер телефона завода металлоизделий. Но главный инженер сказал Данилову, что их механики могут вскрыть только сейфы заводского производства.

– Спасибо, – поблагодарил Иван Александрович. – А вам неизвестно, где есть еще такие специалисты?

– По этому вопросу обратитесь в МУР, – рассмеялся невидимый собеседник и повесил трубку.

Что и говорить, адрес был наиболее верным. И вдруг Иван Александрович вспомнил Рогинского, теперь уже старика, бывшего медвежатника, потом колониста. Ему довелось видеть его перед самой войной, и тогда Рогин