Час до рассвета

Старенькая лада бодро катила по пригородной асфальтированной дороге. Сентябрьское утро выдалось солнечным и ясным. Деревья, в большинстве своем ещё в листве, золотились по бокам трассы. За рулём машины сидела Юля, корреспондент тверской городской газеты. В редакции ей дали задание написать статью про тыкву—рекордсменку, которую вырастила на даче местная жительница. О чем сама и написала по электронной почте в газету, приложив к письму фото той самой тыквы.

Дорога была свободной, никак конец сентября, воскресенье, и Юля рассеяно смотрела вперед, погрузившись в мысли.

Вот так. Дожила. Еду за интереснейшим материалом о гигантской тыкве. Ну надо же! Кто бы мог подумать. Для этого действительно нужно было окончить журфак МГУ и никак не меньше.

Юля посмотрела в зеркало заднего вида на сидящую в детском кресле дочь Маришку. Растрёпанная, с кудрявыми волосами цвета пшеницы, та с интересом смотрела в окно.

День не задался с самого начала. Совершенно некстати заболела бабушка, мать Юли, и не смогла прийти посидеть с внучкой. Сад в воскресенье не работал, а лучшая подруга, у которой Маришка иногда оставалась, уехала с родителями куда-то к родственникам. Поэтому пришлось брать дочь с собой, что, конечно, непрофессионально и очень тяжело, учитывая, что Маришка в свои шесть лет и пяти минут не могла усидеть на месте.

Вот что значит быть матерью-одиночкой. Привыкай, дорогуша. Лишние года, лишние килограммы, лишние морщины. Всё самое лишнее к твоим услугам. И не забывай про тыкву, это твой звездный шанс, детка!

– Мам, а деревня куда мы едем большая? – девочка оторвалась от пейзажа за окном и встретилась в зеркале взглядом с матерью.

– Не знаю, я там ни разу не была, зайчоночек, – устало пробубнила Юля, чувствуя начинающуюся головную боль.

Маришка без перерыва разговаривала всю дорогу и не собиралась давать матери передышку.

– А тыква, мам, она очень большая? – и девочка развела в стороны руки, желая показать возможный размер.

– О, она огромная! Но ты сама увидишь, мы уже подъезжаем. – Юля заметила указатель с названием деревни «Загнилово» и включила поворотник.

– А что значит З-А-Г-Н-И-Л-О-В-О? – читая по буквам, спросила Маришка.

– Честно говоря, даже не хочу думать на эту тему, – усмехнулась Юля.

Маришка, похоже, удовлетворилась таким ответом и принялась играть с голубым пони, который всё это время лежал у неё на коленях.

Дорога из асфальтовой превратилась в грунтовую, и Юля снизила скорость, мысленно благодаря погоду, что всю неделю не было дождей. Иначе они вполне могли бы застрять тут, учитывая количество ям и рытвин.

– Мам, я хочу пить!

– Посмотри, где-то на сиденье или в двери должна лежать бутылка.

Маришка огляделась и снова заканючила:

– Нету. Нигде нету бутылки. Я хочу пить, мама! Очень! Пить, пить, пить!

– О, Господи, Марина, не кричи! Я же не достану тебе воду из воздуха! Наверное, мы забыли бутылку дома. Что-нибудь придумаем, потерпи! – Юля нервно прибавила газу, и машина опасно задребезжала, прыгая по ухабам.

Вдали, слева от дороги, прямо перед непосредственным въездом в деревню, показалось серое одноэтажное здание.

– О, смотри, нам повезло! Магазин! – радостно заверещала Юля, – сейчас мы всё купим.

Сельмаг ничем не отличался от других, подобных ему, разбросанных по области. Кирпичный, с единственным зарешеченным окном и толстой дверью, обитой металлом, над которой гордо красовалась синяя надпись ПРОДУКТЫ. Около глухой стены стояла одинокая лавочка, на которой расположились трое местных забулдыг, судя по виду. Ещё одна женщина с помятым лицом и сальными обесцвеченными волосами сидела прямо на ступеньках у входа.

Юля припарковала машину на асфальтированной пяточке перед магазином, и в нерешительности посмотрела на местную публику.

– Мариш, сейчас мы с тобой вместе выйдем из машины и пойдем в магазин. Иди, пожалуйста, рядом со мной, ни с кем не разговаривай и веди себя хорошо. Поняла?

– Да, мама. – Уловив в голосе матери напряжённость, Маришка притихла и отстегнула ремни безопасности.

Юля вышла из машины, открыла дверь дочери, взяла её за руку и пикнула сигнализацией. Пьянчушки прек