СВОЁ НЕБО

Творчество Ники Виноградовой (Виктории Голомидовой) знакомо забайкальским любителям поэзии. Стихи автора печатались в средствах массовой информации, а по итогам семинаров «Забайкальских осеней» – в литературно-художественном журнале «Слово Забайкалье». Год назад в Чите в издательстве «ПОИСК» вышел поэтический коллективный сборник молодых забайкальских авторов «Калейдоскоп», в котором Виктория была представлена очень достойной подборкой.

Но первый сборник, свой, собственный – это как твой первый ребёнок! Пройдут годы, окрепнет рука, появится «тугая завязь мастерства», будут другие сборники, но вот этот, далеко пока не совершенный, с ошибками, которые автор видит лишь через временное расстояние, навсегда останется любимым.

Самое главное слово в стихах Виктории Голомидовой – «небо». И производные, связанные с этим словом. Или образы неба. То есть, горнее.

И – дольнее. Всё, что связано с землёй, миром низменным, приземлённым. Пространство между двумя этими стихиями, похоже, мало интересует Викторию. Юношеский максимализм. Очень знакомый трамплин для начинающих авторов, с которого в своё время начинал и я. А, может, другого начала для поэта и не существует?

Мне очень знакомо это состояние, когда мир делишь на чёрное и белое, высокое и низкое, злое и доброе, друзей и врагов. Это этап, который необходимо пройти. Потом уже понимаешь, как трудно всё время смотреть только на белое – глаза устают. Как и видеть только чёрное – самоуничтожительно для души. А ещё понимаешь, что самое интересное находится между, находится там, где полутона. Но это придёт позже.

С каждым новым стихотворением автор – как начинающий, так и зрелый – научаются по-новому смотреть на мир, научаются под другим углом видеть знакомые вещи. Если молодой поэт способен к подобной трансформации души, у его творчества есть будущее.

И автора, и читателей поздравляю с первой самостоятельной книжкой!

ВЯЧЕСЛАВ ВЬЮНОВ, член Союза писателей России

НЕБО МОЁ

«Но не дрогнул ни Ад с треклятыми…

но никто не простёр крыло!

Только небо моё распятое

над пропащей главой цвело…»

Небо моё

Всё осмеяно и потеряно,

что когда-то спасти могло.

А ведь раньше ещё не верилось,

что и Ангелы Божьи – зло.

А ведь раньше ещё надеялись,

что хранит нас небесный страж.

Распылён по дороге смелый наш

и безудержный тот кураж.

Всё растрачено и раздавлено,

и течёт чернотой из вен.

Сколько раз мы добром оставлены?

Сколько раз поднялись с колен?

Сколько раз били в спину крепкую,

кто спасти и помочь могли?

Сколько раз нашей кровью терпкою

мы кормили простор земли?

Но не дрогнул ни Ад с треклятыми,

но никто не простёр крыло!

Только небо моё распятое

над пропащей главой цвело…

Ввысь и вниз

Небо холодом мёртвым дышит.

Небо слёзы мои не слышит.

Ты мне отдал ключи от крыши:

«Может, прыгнешь?» – смеясь, сказал.

И металл оцарапал пальцы.

Все мы в чьей-то судьбе скитальцы,

Все мы рвёмся наверх, безумцы,

Хоть дорога одна – в подвал.

Я бреду по ступеням пьяным,

И твой голос в крови дурманом!

Где-то тишь облаков кудрявых…

А меня уже ждёт асфальт.

Мне поддался замок со скрипом.

Я встаю на карниз со всхлипом,

А в груди разорвётся хрипом:

«Обещай меня снизу ждать!»

Лишь на миг высота – свобода.

И я в воздух срываюсь гордо,

Ключ роняю под шёпот Бога:

«Ну, куда вам, бескрылым, ввысь?»

Ты мне отдал ключи от крыши

И под небом осенним дышишь.

Небо крики твои не слышит:

«Умоляю, не вниз! Вернись!»

Небо в огне

Небо в огне. А чего еще ждать с небес,

Если сам ты послал в облака озорную

искру?

Небосвод обгорел, облупился, совсем облез.

Синева расползлась, стала теменью

слишком быстро.

Небо мертво. Отпылал, отболел закат!

Ты и сам разглядел, как срывались Луна

и Звёзды.

Пусто было тогда, а теперь пустота —

стократ.

И молчат небеса, только сердце рыдает

слёзно.

Небо нигде. Мы и сами уже нигде.

И пора бы понять: не осталось ни тьмы,

ни света.

Мы чужие с тобой: то ль во благо,

а то ль к беде?

Пустота ничего не ответит уже на это.

Небо расплакалос