«Звезды кремля»

Александр Мирославович Хоминец

Васильев Андрей Степанович, 1977 года рождения, из 2020 года после вспышки фейерверка переносится в тело 15-летнего Елизарова Виктора Станиславовича в 1970 год, в молодой закрытый город Красноярск-45. Где становится музыкантом и с новыми друзьями создает группу «Звезды», которая под патронажем директора атомного завода Бортникова Ивана Николаевича пробивается в жизнь. Бортников продвигается по партийной линии, вместе с ним и «Звезды» шагают по Стране Советов. Содержит нецензурную брань.

Пролог

Темнота, тишина до звона в ушах, которая уже не выносима, кажется, голову разорвет на кусочки и они разлетятся вовсе стороны необъятной вселенной, меня заполняет чувство жуткого, абсолютного страха.

– ААААА!!!

Бах свет, и эта какофония звуков обрушивается на меня как лавина, сметающая все на своем пути. Голоса: страданья, боли, радости, отчаянья, смех, плачь, истерика. Все это звучит в одночасье. Голоса исходят то ли из книг то ли кассет (были раньше кассетные видеомагнитофоны) их миллионы, нет миллиарды, они стоят на полках. Это же души, куда не глянь вверх, вниз, вправо, влево нет им ни конца, ни края. Это они кричат, плачут, матерятся, смеются, молятся. Руки манипуляторы повсюду, двигаются и переносят эти «кассеты». Я, я одна из этих «кассет» меня несет манипулятор мимо этих полок, вон пустое место, меня поставят туда до поры до времени.

«До какой поры, до какого времени?» – проносится у меня в мозгах. В каких мозгах, я понимаю, что все меня нет, вернее нет моего бренного тела. Я «кассета» такая же, как и все вокруг, я душа. Меня поставят на пыльную полку.

Механическая рука замирает напротив пустого места, щелчок, еще щелчок, щелчок, рывок. Рука замерла, постояла на месте и стремительно понеслась мимо душ стоящих на полках. «Куда меня несут? Зачем? Что происходит? Где я? Кто я?»

Впереди другой стеллаж, на одной из полок моргает красный проблесковый маячок. К нему подъезжает другая рука и достает от туда «кассету», маячок гаснет. Манипулятор несущий меня на полном ходу вбивает меня на образовавшееся пустое место.

– Твою ж мать…

Темнота и тишина до звона в ушах…

Щелк, тумблер переключили, свет, меня несут, несут на руках, вокруг испуганные детские возгласы.

– Что происходит?

Темнота…

1 глава

Похмелье улица сырая

Помойка ржавые сараи.

Лицо опухло, в горле сухо.

И голова, как бормотуха.

Из царства Морфея меня вырывает чувство, как бут-то окотили холодной водой. Яркой световой вспышкой прихожу в себя, хочу вдохнуть но не получается, горло пересохло как пустыня, в которой нагадило тысяча кошек. Пытаюсь двинуться, но тело просто кто-то прибил большими гвоздями. Пробую закричать, но ничего не выходит, такое ощущение, будто язык обернут наждачной бумагой. Тупая боль в груди, да и вообще во всем теле, сердце бьется готовое вырваться наружу, отзываясь диким стуком в каждой артерии. Хватаюсь за воздух…

– Тихо, тихо, успокойся маленький, на водички. – Слышу голосок, как журчание весеннего ручейка.

Вода вливается в мое горло стремительным потоком, смывая фекалии мохнатых животных. Кислород мгновенно наполняет легкие и опьяняюще бьет по голове. Перед глазами начинает крутиться картинка, как в калейдоскопе, постепенно останавливаясь и приходя в фокус.

Передо мной стоит она, глаза цвета дождя и пасмурного неба, курносый носик чуть задранный кверху, узкая полоска губ, волосы черным водопадом спадают прямо мне на лицо, а над ними белый нимб, ангел небесный. «Бррр» – закрываю глаза и пытаюсь мысленно стряхнуть оцепенение, «ну и нажрались вы вчера, товарищ Тихонов», то кошмары, то ангелы мерещатся. «Пить надо меньше!»

Вчера отмечали Новый 2020 год с друзьями в моем подвальчике, где студия тату «Наколочка». Все как обычно, все как всегда: салат «оливье», «селедка под шубой», яйца фаршированные красной икрой, холодец, мандарины и море еще всякой вкуснятины. И конечно шампанского, вина, водки – хоть залейся, хоть уссыся в сапоги. Что собственно и делали, только в сапоги не гадили. Сперва провожали старый год, потом встречали новый, тост из оного перетекал в другой и обильно сопровож