Дым без огня

Под ней трава не шелохнётся…

Она, невидима для глаз.

Но, если эхом не вернётся,

Твой мир погрузится в коллапс.

И, не отнять, и не добавить…

– Где ночь горит в зарнице дня…

Всё остальное, не исправить…

– Задушит дымом – без огня.

Вавилон (приквел к Ладушке)

Раскидало камни

время ледником.

Растеклись над нами

реки языков.

Нищее устами

Поколенье Pi.

Бранью иностранной

опыляет СМИ.

Достаём, всё выше…

Норы глубоки.

Наблюдаем с крыши

через потолки…

Нравами, всё ниже;

Похоть, раздаём.

В поисках престижа

мы, со школы пьём.

Метрополий арки

приглашают в рай.

Им, гасить, как марки,

этнос подавай.

Тот, кто не согласен,

И, помарок, нет,

ждёт, его опасней

бог; – @. net.

Гражданин планеты

дома, взаперти.

Визу, и билеты

сделали IT.

Даже на монете,

тот, кто на цепи.

Мы, теперь не Йети…

Мы, теперь IP.

Солнце заграждают;

Башни, купола.

Солнце украшают

храмы и дома…

Истина под ложью…

С золотом лежит…

Правда, у подножья

Каждым, дорожит…

Истина забыта.

– Серебро, блестит.

Вавилон разбита?!

Вавилон стоит!

памяти Виктора Цоя

Государство Земля

Усталость и бешеный холод.

Свобода, – шар из стекла.

Здесь цепи, сильнее, чем молот,

А вместо заборов, стена…

Здесь камень, вода, не точит.

Она, здесь, под камень течёт.

Здесь, ноги, тот не намочит,

Кто гору, легко обойдёт.

Война, для них, – сбережения,

И медные трубы наград.

– Он, сына, не видел с рождения…

Во сне, увидеть бы, рад.

Что смертному, все ваши баррели?!

Хватит нас потрошить!

Не надо нам ваше Евангелие,

Чтоб, дружно и правильно жить!

Земля, горит и грохочет,

– и рыба, к берегу льнёт.

Вздохнуть однажды захочет,

тот, кто видел птиц через лёд.

Дворник

Шоркает метла

с усталью раба…

Окнами унылыми

прострелены дома…

В небе фонари,

всё ещё горят…

Дворнику они,

за, сестёр Плеяд…

Жил, – не по годам…

В жизни, его, нет…

Должен, кто-то там…

делать марафет.

Воздух, безупречен…

Разум, восхищал…

Не давил на плечи…

Сердце обнимал…

Дымом из газет,

расправляя плечи,

Здравствовал рассвет,

покрывая, вечер…

Ветер, и листва;

Закружили вальс…

Дворнику: – раз, два…

Подхватил, на – раз…

Улицы убранье,

– королевский шик…

Грации призванье,

– царство тишины…

Но, уже устал…

А, сказать, не смел…

Где-то, опоздал…

Где-то, не сумел…

Жил, – не по годам,

Раздавая свет…

Должен, кто-то там…

делать марафет.

В глубине, восстал…

Делом, не сумел…

От чего, устал,

Но, сказать, посмел;

– Где он, опоздал…

– И, где он, не успел…

Бог ему сказал;

Что он, всё, успел…

Свет, едва погас,

– растворилась тень…

Он, любил, и, нас…

Каждый божий день…

Город, – серый дым,

вороньём чернел…

Дворника забыл,

Тот, его воспел…

Время, – по следам…

Выбирает свет…

Кто-то, должен, там…

Делать, марафет.

Доброволец

Мне жаль людей прикованных к постели.

Родных их, тоже очень жаль.

Но я…? Прикован ли? К тебе ли?

Я, на цепи? Иль просто… – как медаль?

Прости, моя родная свита!

Не я давлю, на шалую педаль.

Подавлен – я, а волюшка разбита…

И, впереди, – пугающая даль.

Уж не скрипят, одни и те же окна…

За дело, взяться не могу.

А коль берусь, то так нерасторопно,

Что можно, и советовать (https://kartaslov.ru/%D1%81%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BC%D1%8B-%D0%BA-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%83/%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%82%D1%8C) врагу…

А мне бы услышать, степь или тайгу!

В любую б зону дискомфорта…

Забыть хочу божественного сорта

Плоды, что предо мною на снегу.

Мне б унестись – куда уносит ветер…

И даже, на дорожку не присесть…

Забыть хочу… Да, что б до самой смерти!

Игру твою, похожую на месть.

Пусть, за собою бег, звучит нелепо,

Но, оставаясь, как-то на ходу,

Я вспомню обязательно об этом…

Но, далеко, а не с тобой – валетом,

что, добровольцем был на поводу.

И вот тогда, – по истечению века…

Когда от сырости спасает только дрожь…

Я, не устану помнить человека!