Про котов и некотов
Елена Геннадьевна Степанова
Это не дань моде – писать про котиков, это веление сердца. Когда вспоминаешь о своих питомцах, оживает детство и юность, вереницей проходят знакомые лица, хочется петь и смеяться, как дети, грустить и плакать, шутить и делать глубокомысленные выводы. Вот такие ироничные мяумуары.
Котословие
Надо сказать, мы кошатники. Слово, может, не слишком красивое, но зато точно выражающее суть – любители кошек, котолюбы. Вы думаете, мы не любим собак? Нет, собаки хорошие, некоторые очень даже милые, просто сердце наше отдано кошкам, и с этим ничего не поделаешь.
Глава первая. Баллада о Мимише
Хорошо быть кисою, хорошо – собакою!
Правда, было одно исключение. Я говорю о Мимише. Взяла как-то наша мама у своих знакомых щеночка. Жили они в соседнем подъезде, и их питомицу я часто видела на прогулке. Она больше всего напоминала маленькую упитанную белую овечку на коротких кривых ножках с визгливым голоском, и мне тогда, простите, казалась такой же тупенькой, как все овцы. Думаю, её хозяева были другого мнения.
Щеночек же, отпрыск этой сварливой «овечки», выглядел просто ангелочком, мохнатеньким, кудрявеньким и невинненьким, белым и пушистым. Даже фотография младенца сохранилась. На обороте написано: «Август 1987 г. Мимишке 1,5 месяца». На ней мы с братом и наше сокровище – Мим?, Мимишка, Мимишечка. Кажется, что в руках игрушечка, но нет, у игрушечки есть характер, своё мнение, острые зубки и любовь к шоколаду.
Кто-то сейчас точно поморщится и скажет: что за сюсюканье? А что я могу поделать, если мне с детства нравятся уменьшительно-ласкательные формы слов, если с языка так и слетают всякие глупые рифмовки?
Росла наша Мимиша, росла, кормили мы её всякими вкусностями, от себя отрывали (время-то, помните, какое было?), но даже до мамаши своей она так и не доросла, осталась маленькой, изящной девочкой. Овечьего в ней было немного – белые кудряшки, а мордочка скорее напоминала лисью остренькую. Когда её держали на руках, то волнистая шёрстка вместе с нежным полуприкрытым животиком напоминала белое платье в стиле ампир. Кокетка оказалась ещё та: только выйдешь с ней гулять, она уже зырк по сторонам – где кавалеры? Кого можно облаять и тут же за хозяйку спрятаться, на ручки попроситься? Кого выбрать в провожатые сегодня?
Перед глазами стоят картинки забавной собачьей жизни: вот Мимиша бегает по двору, окружённая кавалериками, их человек, простите, собак пятнадцать, все разномастные и разнокалиберные.
Некоторые огромные просто, даже страшно к ним подходить, брутальные такие, мохномордые, волкоподобные или львообразные. А в основном средненькие, немногим больше нашей красавицы. А она, малявочка, козявочка такая бесстрашная, вертится в центре всеобщего внимания, повизгивает, авансы воздыхателям раздаёт.
Удивляюсь многообразию собачьих типов. Среди них, как и у людей, оказывается, есть свои простаки и чудаки, злюки и подлюки, трусишки и храбрецы, великодушные рыцари и рыцари скупые, жадины-говядины, сердцееды и кокетки. Наша Мимиша рождена была покорять собачьи сердца.
Помню, как один паладин не поленился дойти по лестнице, бряцая когтями, до нашего девятого этажа и ломился в дверь, ударяясь в неё своей тушей. Надо сказать, в то время моя младшая сестра расцвела, как роза, и у нас с ней были проблемы: приходилось отбивать её у двуногих кобельков, которые просто преследовали её, проходу не давали, даже по ночам звонили в дверь, требуя немедленного свидания. Причём наша красавица (вы поняли, о ком я сейчас) спала без задних ног, а нам с мамой было не до сна. Я через дверь вела долгие переговоры с влюблёнными юнцами, уговаривая их прийти утром. Минут через двадцать уговоров юнцы исчезали, причём навсегда, мы с мамой долго не могли после этого уснуть, а сестрёнка мирно посапывала, знать ничего не зная о треволнениях семьи.
Так что моей первой реакцией на дневное сотрясание двери было возмущение: опять кто-то к сестре пришёл?! Ну всё, сейчас я те дам по мордам! Открываю дверь, решительно глядя вперёд, на ожидаемого наглеца, а там, на уровне моих глаз, никого. Смотрю ниже – батюшки светы, пёс