Чмок-чмок!

Сергей Михайлович Савченков

Сборник юмористических рассказов, которые в равной мере можно бы назвать и ироническими. Темы самые разнообразные.

Фанни и Ильич

(в духе постсоцреализма)

Фанни Каплан, одетая в черную кофту и длинную черную юбку, постукивая каблучками ботинок по брусчатке, не спеша, шла по Красной площади. Она искала глазами этого, как она называла его, фигляра, шута горохового, этого скомороха. Где же он? Ах, вот он! Стоит в своей кепочке, натянутой на лысую голову, позирует перед народом, кривляется – то руку вперед вытянет, то засунет её в карман брюк, то, прищурившись, помашет перед собой ладошкой, сложенной в лодочку.

– Вперёд к победе коммунизма, товарищи! – картавя, громко выкрикнул Ильич и, вытащив руку из кармана, вытянул вперёд.

Кто-то из собравшихся вокруг Ильича рассмеялся, кто-то захлопал в ладоши.

«Фигляр несчастный!» – презрительно усмехнулась Фанни и подошла ближе.

– Пролетарии всех стран, соединяйтесь! – повернувшись налево, призвал Ильич.

– Браво! Зер гут! – ответил кто-то ему из толпы.

– Учиться, учиться и учиться! – прокричал Ильич и, повернувшись направо, под аплодисменты добавил: – Коммунизм, товарищи, – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны!

– Шут гороховый! – сказала Фанни и, достав из кармана юбки рогатку, зарядила её металлическим шариком от подшипника.

– Шаг вперёд, товарищи, а два назад! – прокартавил Ильич и, заложив большие пальцы рук за проймы жилетки, заскользил назад лунной походкой Майкла Джексона. Кепка же с него слетела, обнажив блестящую на солнце лысину. Из толпы сверкнули несколько фотовспышек.

Натянув рогатку и прицелившись, Фанни выстрелила. Отскочив со стуком от лысины, шарик исчез в толпе, а сам Ильич, задрав кверху ноги, упал на спину.

– Ильича убили! – пронеслось по толпе. – Ильича убили! Вот она, вот она! Держите её!

Через полчаса на Фанни Каплан в полицейском отделении уже составляли протокол задержания.

– Итак, гражданочка, как же ваше настоящее имя и фамилия? – спрашивал её строгий капитан.

– Наталья Спиридонова, – ответила спокойно Фанни и спросила: – Закурить можно?

– Закуривайте, – разрешил капитан и спросил у Ильича, который сидел на стуле и ощупывал рукой огромную шишку на лысине: – А как ваша фамилия?

– Ульянов-Ленин, – ответил Ильич.

– Я имею в виду вашу настоящую фамилию, – уточнил капитан.

– Ах да. Извините, память отшибло. Сейчас вспомню… Вспомнил, Семён Николаевич Котиков. Да, Семён Николаевич Котиков.

Снова повернувшись к Спиридоновой, капитан спросил:

– Чем объясните ваш поступок в отношении гражданина Ульянова-Ленина? Извините, гражданина Котикова.

– Личной неприязнью, – выпустив струйку сигаретного дыма, ответила Спиридонова.

– Врёт она! – возмутился Котиков. – Это её мои конкуренты, скорее всего, подослали. На Красной площади еще три Ильича подрабатывают. Место-то хлебное.

– Никто меня не подсылал, капитан, – возразила Спиридонова. – И тех пристрелю.

Арашол Исхакович Цукерман

Арашол Исхакович Цукерман был с детских лет простоват, и его постоянно обманывали. И кого! Человека, у которого, что по линии мамы, что по линии папы текла в жилах еврейская кровь! Правда, с небольшой примесью армянской – по линии папы. Дедушка Арашола, Арам, был армянином. Папа Арашола при рождении хотел вначале назвать своего сына Арамом – в честь дедушки, но мама Хая сказала, что тогда её папа, другой дедушка, Шолом, может обидеться. В конце концов, было решено назвать новорожденного в честь двух дедушек – Арашолом.

Еще в пятилетнем возрасте Арашол вышел поиграть во дворик, коих в Одессе не перечесть, с новеньким трехколесным велосипедиком, а домой вернулся с большим ржавым гвоздем.

– Арашольчик, – спросила бабушка Роза, – а где твой велосипедик?

– Мы поменялись с Додиком, – ответил Арашольчик.

– На что?

– Вот на этот гвоздик.

Бабушка Роза упала в обморок.

Не помогла после даже и золотая медаль, с которой Арашольчик закончил школу. Не помог и вузовский красный диплом. Помогла одна пожилая дама, проживающая на Малой Арнаутской, к которой, по совету своей знакомой, мама Хая привела уже бородатого Арашола. Да