Атомные Ринки

Иван Владимирович Кудишин

При словосочетании «сиамские близнецы» у большинства из нас возникает ассоциация с глубоко несчастными, физически ущербными людьми. А что если ниже пояса это – один человек, а выше – два? Я был некогда лично знаком с такими, которых я описал… И мое впечатление – это были не «недо-», а «сверх-» – люди. И в умственном, и в физическом отношении. Эта вещь посвящена сиамским близняшкам Ирише и Марише Соловатиным. Мне стало пусто в этом мире без них, и я решился реконструировать их судьбу далее.

Ире и Марине.

1968 год.

-Двигатель горит!

Эта фраза живо заставляла подумать о завещании любого пилота бомбардировщика В-52. А если на борту находится горячий атомный реактор… Красный транспарант на приборной доске зловеще мигал уже несколько секунд, даже беглого взгляда в окно пилотской кабины было достаточно, чтобы волосы на голове встали дыбом: самый ближний к фюзеляжу двигатель по правому борту стал внезапно плеваться черным дымом.

Командир экипажа, мгновенно отреагировав, убрал подачу топлива к двигателю номер пять и включил систему пожаротушения.

– Как там дела, второй?

– Плохо, сэр. Движок ровно дымит, из сопла хлещет пена.

– Радист!

– Да, сэр!

– Дикки, передавай "мэйдэй" (международный радиосигнал бедствия – Авт.) и свяжись со штабом ВВС. Будем срочно просить посадку. А то и сами изжаримся, и дел натворим!

В переговоры вклинился голос начальника инженерной команды, обслуживавшей реактор:

– Командир, у нас, похоже, проблемы?

– Да, и серьезные. Глушите чертов котел и приготовьтесь сбросить его.

– Куда?! В море?

– В море! На землю! Куда угодно!! У нас скоро крыло прогорит.

Восьмимоторная "Стратосферная крепость" с эмблемами НАСА и Министерства энергетики США взлетела двадцать шесть часов назад с калифорнийской авиабазы Эдвардс и направилась в беспосадочный перелет вокруг Земли с работающим атомным реактором на борту. Целью полета являлось доказательство возможности применения атомной энергетической установки нового поколения на тяжелом бомбардировщике. Позади остался Атланический океан, Африка, Мадагаскар, Шри-Ланка, Сингапур, Филиппины, Австралия… Экипаж и специалисты, обслуживающие реактор, собирались принимать поздравления: оставалось «всего лишь» пересечь Тихий океан. Топлива хватало – последняя дозаправка прошла севернее австралийского порта Дарвин. И тут – на тебе! По опыту эксплуатации В-52 было известно, что пожар двигателя на этой машине ликвидировать очень трудно, почти невозможно. Огонь, перекинувшись на крыло, плавит и прожигает тоненькую обшивку, под которой расположены полупустые топливные баки…

…– Сэр, на связи штаб ВВС.

Голос генерала Чарлтона был слышен плохо, мешали атмосферные помехи:

– Слышим Ваш "мэйдэй". Ближайшая авиабаза, которая сможет Вас принять – это Сэйлемс-Гроувер в Новой Калифорнии.

– Но это же Сэнгамон, генерал.

– Президент поставлен в известность, он сейчас будет говорить с их руководством. Ждите связи с сэнгерами.

Штурман, не теряя времени, начал прокладывать курс на Сэйлемс-Гроувер. Двигатель дымил сильно и ровно, серый шлейф растянулся за самолетом на несколько километров. Система пожаротушения сработала неэффективно.

– Командир, шестой перегрелся. Отключаю. – сказал второй пилот и убрал подачу топлива к двигателю, находившемуся в одной гондоле с загоревшимся.

Пробежав глазами по приборной доске, командир связался с инженерной командой:

– Ребята, как дела?

– Стержни вдвинуты уже на треть, сэр. Еще минут через сорок можно будет сбросить реактор.

– Работайте. Как только закончите – за борт его!

– Понял!

– Сэнгамон на связи, сэр!

– Командир корабля полковник Стрэйкер.

– Мистер Стрэйкер, говорит авиабаза Сэнгамонских ВВС Сэйлемс-Гроувер. Мы даем Вам гражданский воздушный коридор 3Q – из соображений безопасности, под ним болота. Держим этот канал открытым для связи с вами. Высылаем истребитель для сопровождения.

– Боюсь, мы плохо знакомы со здешними воздушными трассами.

– Понял. Диктую координаты для Вашего штурмана…

Шлейф дыма из двигателя стал черным. Из сопла выбивались уже трепещущие оранжевые язычки пламени. Проседая, "К