Родные неродные

Тенг Илар

«Поистине, только глупые, неразумные люди могли дать благородным мурфицерам мухобойных войск колбасного подразделения такие нелепые клички, как Мурзик и Тимка! На самом деле они были грозными воинами Мряу и Ми, лучшими специалистами по тырингу грудинки в своем классе! Бег по пересеченной местности, с преодолением таких, стратегически важных, пунктов, как подоконник с цветами, книжная полка над аквариумом, прихожая с обувью и, разумеется, кожаное кресло, они выполняли на пять коготочков!» Сборник рассказов. От забавного до грустного. От умного до глупого. От вдохновляющего до отвратительного. От котиков до научпопа. Читайте. Улыбайтесь. Печальтесь. Думайте.

Напряжение

Мои руки дрожат от напряжения.

В тишине отчетливо раздается пыхтение и скрип зубов. Такими темпами я не смогу разжать челюсти, когда закончу. А если я вообще больше не смогу их разжать?!

Я бы пришла в ужас, если бы могла испытывать хоть что-то кроме усталости.

Над ухом ритмично раздаются выстрелы. Толчок, усилие, выстрел, перемещение. Иногда после выстрела зловещее шкрябанье терзает душу.

Я держу скользкую поверхность, которая ни при каких условиях не должна смещаться, пока мы делаем свое черное дело. Ключевое слово – скользкая. Совершенно невозможно удерживать ее неподвижной! Возникает ощущение, что природа устраивает маленькие землетрясения точно под нами.

– Передышка?

– Ага…

Мы с тяжелым вздохом уселись по разные стороны, мрачно созерцая дело рук своих. Надо отдать нам должное – получалось совсем неплохо. И главное – никакой грязи. Совсем не то что в прошлый раз, когда мы, задыхаясь от пыли и омерзения разбирали это.

За нами зеркальное стекло.

За нами наблюдают.

Они нас видят, мы их – нет.

Что ж, везде есть свои недостатки.

Напарница снова взялась за пистолет. Я молча встала, чтобы вновь ощутить себя атлантом, подпирающим небосвод.

Черная кожа упруго натянулась. Я сдавленно засипела и заскребла по ней ногтями, помогая напарнице лучше выстрелить.

Скоба все-таки соскочила.

Мы переобтягивали третий по счету диван в приемной комнате автомойки…

Как Вика змеюк перестала бояться

Вы знаете Вику? Держу пари, что вы ее знаете. Ну, такая… журналистка с темными волосами… Да-да, которая еще рассказики пишет.

Ну, в общем, чтоб вы понимали, Вика боится змеюк. Вот прям до писка боится. Вот прям совсем. И все бы ничего, и рассказа бы не возникло, если бы не одно но…

В один прекрасный (ну, или не совсем) день Вика проснулась самой настоященской взаправдашней змеюкой. Нет, не подколодной, она же хорошая и вела себя, как паинька. Не анаконда там какая-нибудь, не кобра, не мамба, Упаси Боже! Так, безобидный ужик-девочка. Вот мы будем называть ее ужечка.

Проснувшись и обнаружив вместо своих рук и ног длинное гибкое тельце, Вика офигела настолько, что поначалу даже забыла испугаться. Ее глаза стали круглыми и совсем не только потому что ужечке так положено.

Вика лежала в своей кровати и вообще не понимала, что ей теперь делать и как ей быть. Ну посудите сами: во соцсети не выйти, в игрули не поиграть, любимое платье вон там в шкафу висит, специально приготовленное к сегодняшнему свиданию…

Свидание! Да к лешему свидание, она – змея! Она! Змея!

Вика попыталась взвыть, но вместо горестного вопля новая глотка исторгла жалобное шипение.

Вика, в конце концов, хотела ЕСТЬ!

Вот как быть, я повторяю?

Вика примерилась, как ей получше спуститься с кровати. Попытка аккуратно сползти провалилась вместе с ней. Центр тяжести сместился, и Вика бумкнулась головой на пол, остальное телохвостие бумкнулось вместе с ней. Почувствуй себя Винни-Пухом. Мда.

Когда все очень, нет, не так, ОЧЕНЬ плохо, следует попытаться найти хоть какой-то повод для юмора. Э-эм, ну например, теперь у нее отпуск? Вика прогнала возникшую картинку, где она сидит за ноутбуком и печатает кончиком хвоста.

Вика попыталась идти, то есть ползти. Как же неудобно, елки-иголки!

Кстати о елках… Вика искренне порадовалась, что свою они уже убрали. Оно, конечно, чешуя – вешшь жесткая, но все равно неприятно.

Приноровившись, она поползла к зеркалу, попутно мысленно давая наго