Это глава из будущей книги, посвященной чешскому городу Брно. Предполагается, что она выйдет в конце лета или начале осени 2020 года.

Вы также можете познакомиться с моими книгами о Праге:

– «Книга о Праге: Город, который я люблю»;

– «Прага, о которой не знают туристы».

Осада, которую Брно выдержал в 1645 году, была не просто одним из последних заметных событий Тридцатилетней войны. Это еще и важная часть городской мифологии. Каждый год реконструкторы на потеху зрителям изображают бои между шведами и защитниками города. Колышутся на ветру знамена, стучат барабаны, маршируют колонны, солдаты палят из ружей и пушек, бьются на шпагах. Но что же на самом деле произошло в Брно почти четыре сотни лет назад?

Тридцатилетнюю войну 1618—1648 годов долгое время рассматривали как войну католиков и протестантов. Но в реальности все было гораздо сложнее. Будут ли Габсбурги, удерживавшие за собой троны Испанской империи и Священной Римской империи германской нации, доминировать в Европе? У Англии и Швеции, Нидерландов и Франции было по этому поводу свое мнение.

Тридцатилетняя война была, в первую очередь, войной наемных армий. Наемники воевали за деньги, и никого не удивляло, что после сражения пленные вновь становились в строй, но уже на стороне победителя. Более того, это воспринималось как само собой разумеющееся. Генералы тоже служили политикам за плату, только кроме денег им требовалось удовлетворение амбиций: от простого признания их заслуг до какого-нибудь княжества, где они могли бы спокойно провести старость, когда закончится война. Наемникам, как правило, платили не регулярно, а когда удавалось раздобыть денег. Солдаты, в свою очередь, разоряли мирное население. Протестанты грабили протестантские деревни. Католики жгли католические соборы. И те, и другие не видели ничего зазорного в пытках и захвате заложников. Единственное, что могло удержать наемников от грабежа – жестокие наказания. Офицеры угрожали им поркой, а то и виселицей. Действительно, буйную солдатню приходилось держать в ежовых рукавицах. Командиры нередко пользовались этим для политического шантажа: если вы не выполните то, чего мы требуем, мы приведем свои войска в ваши земли, разместим их там на постой и просто чуточку ослабим поводок – или вовсе спустим голодных «псов войны» с цепи.

Когда в 1630 году в войну вступила Швеция, король Густав II Адольф привел с собой в Германию необычное войско. Его основу составляли рекруты, набиравшиеся из свободных крестьян, а офицерский состав комплектовался, в первую очередь, из дворян-шведов. Это еще не была национальная армия, как ее будут понимать позже, но она уже значительно отличалась от наемных армий Мансфельда, Тилли и других военных лидеров протестантов и католиков. Шведские офицеры требовали строгой дисциплины, однако солдат знал, что они же позаботятся и об его экипировке, а также о том, что он будет есть.

Впрочем, солдаты оставались солдатами. Они убивали противников на поле боя, но не прочь были пограбить крестьян или горожан, если подворачивалась такая возможность. Однако шведское командование в начале войны хотело произвести хорошее впечатление на потенциальных союзников, поэтому гайки закручивались потуже. И действительно, по крайней мере, первое время даже мирное население боялось шведов меньше, чем их врагов. Вожди и идеологи чешских протестантов, в том числе знаменитый писатель, гуманист и основоположник научной педагогики Ян Амос Коменский, приветствовали появление шведской армии на своей земле.

Но все меняется. Война затянулась. Густав II Адольф пал в битве при Лютцене, так и не узнав, что выиграл сражение. Небогатая Швеция не могла позволить себе содержать большую армию, состоящую только из рекрутов, к тому же солдаты гибли быстрее, чем на родине успевали набрать и обучить новых.