Высоко-высоко над Землёю расправятся крылья

Мы вернулись туда, где летали с тобою всегда!

– Но мы были людьми? На Земле?

– Да, наверное, были!

Нас зачем-то на миг посылала на Землю Звезда!

Нас зачем-то на миг посылала га Землю Звезда!

Surmico

НЕГДЕ СПАТЬ. НО ЭТО ПОПРАВИМО

Негде спать. Но это поправимо.

Голодно. Но это не беда.

Безусловно холодно и зиму

Переждёт не каждая звезда.

Так совсем несложно простудиться

На лекарства денег вовсе нет

Я погибну так как гибнет птица

Вмёрзшая в декабрьский жёсткий снег

Даже крошки мне не нужно хлеба

Не ищу я тёплый уголок

Я под небом распадусь на небо

И угасший чёрный уголёк

НАРИСУЮ КАРТИНКУ. НА ПАМЯТЬ

Нарисую картинку. На память

Подарю, как когда-то – Игру!

Как стишок сочиню – не словами,

Кровью в сердце. Любовь. И умру.

МЫ УХОДЯ НЕ ОСТАВЛЯЕМ ТЕНИ

Мы, уходя, не оставляем тени

И тень телесна, ненаглядный мой

Мы бестелесны! Мы – стихотворенья

Написанные летом и зимой

Мы даже не слова, мы то, что между

Короткий незаметный точный пас

Всё что не сможет умереть с надеждой

И только осень понимает нас!

ЗДЕСЬ УЖЕ ТОЧНО АЗИЯ?

– Здесь уже точно Азия?

– Да! Азия!

– И где ваш кабинетик эвтаназии?

Слов лишних вы не присовокупляйте!

А усыпляйте! Срочно! Усыпляйте!

НАСТУПИЛА ПОРА ОТОЙТИ, ОТДОХНУТЬ, ОСМОТРЕТЬСЯ

Наступила пора отойти, отдохнуть, осмотреться,

Оглянуться назад и представить, что ждёт впереди.

Может детство начать забывать, нам, впадающим в детство?

Может лучше не думать о том, что так колет в груди?

Наши песни пропеты, записаны думы и сказки!

Что хотели – мы молвили, бедам своим вопреки?

Может быть поудобней прилечь в инвалидной коляске?

Любоваться на чаек, летающих подле реки!

Никому не писать! Ничего не читать и не слушать!

Взяв иконку, молиться под небом в пустынных местах?

Утешаться Заветом, спасая бессмертную душу,

Раствориться в Христе, жить с Христом на усталых устах.

Отыскать этот столб, возвышение, камень, пенёчек…

И канавкой по кругу его небольшой окопать!

И взойти! И стоять! Хоть один православный денёчек!

И молить покаянно, и, рухнув беспомощно, спать!

И не ждать ничего! Ничего для себя не желая

Обращаться с молитвой к Нему, сколько выпадет сил

Ведь в душе все мы столпники! Каждый, кто крестик носил

Православным огнём очистительной веры пылая.

ЗНАЮ, МНЕ ПРОСТОЯТЬ НЕ УДАСТСЯ И ЧЕТВЕРТИ ДНЯ

Знаю, мне простоять не удастся и четверти дня

Я намного беспомощней, чем это может казаться

Только Верой одной! Только Верой и буду держаться

И столкнуть со столпа никому не удастся меня

Никому. Никогда. Ни за что. Всем, кто против, на свете

Что осталось во мне? Только Вера в Исуса Христа.

Так Нахимов стоял, защищая свой град, на банкете

Так стояла вся Русь – колокольное тело Креста.

Я ищу свою пустошь! Я в поиске столпного места.

Не ищите меня в городах и сплетеньях дорог

Всё, что дал мне Господь, я вам спел, всё вам передал честно

А теперь отправляюсь туда, куда выведет Бог.

НАПОСЛЕДОК ПОСЛУШАЕМ ПЕСНИ ВЕЛИКОГО ВЕКА

Напоследок послушаем песни великого века

Пусть недолго, пока мы присели с тобой на дорогу

Только самые лучшие, чистые, светлые, песни от Бога

Что даются в награду прожившему жизнь человеку

Зазвучат голоса поднимаясь с душой в поднебесье

Растворяя вверху в облаках уходящее тело

И растает душа вслед за самой прекрасною песней.

Всё! Замри! Начинается! Слушай! Запело! Запело!

ГОВОРЯТ, УХОДЯ, ЗАБЫВАЕМ ВСЁ НАШЕ БЫЛОЕ!

Говорят, уходя, забываем всё наше былое!

Только я не забыл! Я тогда был крылатым конём!

Из огня возникая, я долго парил над огнём!

А потом расставался с меня породившей золою.

Люди, видя меня, то крестились, то били в набат!

Сколько слышал имён я мне данных великим народом!

Только толком не знали природу мою и породу,

Говоря обо мне повторяли одно: целибат!

Мне кобылки напрасно смотрели с надеждою вслед!

Как же выглядит та, за которой несчастный помчится!

Но в огне возникал только я – а моя кобылица

Дожидалась меня на другом океане планет!

Я бы мог улететь! Одолел бы и тьму и века!

Но во сне мне явилась однажды слепая Даная

И сказала что если с