Психи
Ирина Рубцова
В далеком-далеком уральском городке живет история о простой человеческой судьбе. Напротив темного леса самый обычный человек взрослеет на костях этой истории. Раньше ей казалось, что жизнь в психбольнице – это ночной ужас, но перевернув занавес, все оказалось иначе. Эта история о взрослении подростка. 11 небольших рассказов о том, что делает нас нами. Книга поможет научиться распознавать ложную красоту от истинной и задаст ориентир на то самое вожделенное прекрасное, что поджидает каждого из нас за стенами бетонных комнат.
– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
***
Я никогда не писала книг, и честно, до сих пор не понимаю, как это делают другие люди, писатели. Хочу сказать только одно – мне очень приятно, дорогой друг, что ты со мной сегодня, с моими коротенькими историями о простой жизни простого человека. Здесь я поделюсь с тобой в 11 небольших рассказах о том, что сделало меня мной, и мне будет дико радостно знать, что, может, где-то здесь ты узнал себя, увидел что-то хорошее и посмотрел на мир так, как его увидела я в свои 19 с хвостиком. Все изложенное – правда, но как полагается, имена некоторых героев я заменила. Среди рассказов будут как диалоги, повлиявшие на мое сознание, так и простые размышления, близкие к фантазии. Спасибо, что ты есть, мой дорогой читатель. Приятного чтения.
Рассказ №1
«Очерки о психбольнице».
«..А поют соловьи теперь только в психушках
О курносых носах, и пятнистых веснушках
Куры яйца свои поедали втихушку
И старушку несушку пустили на тушку
Ковыряла ранки- на запястье шрамики,
Падали бетонные дома и деревянные домики.
Даже ходить на зелёный старалась без паники,
Смотря как переваливают за горизонт розовые слоники.
Гладила морщинки на коже старушка,
И жалела лишь об одном,
Что выцвела роза- на пальце татушка,
И опустел ее тихий безропотный дом.»
(из серии «беспорядочные строчки»).
«..Находились и другие препятствия для учебы. Например, все эти сигареты сами себя не выкурили бы. Короче говоря: я была занята.»
«Город женщин» Элизабет Гилберт
***
Теперь мне не вернуться домой, пока не найду работу. Таков был уговор с родителями. Мне позвонила мама и предложила два места: нянечка в детском саду или..санитарка в психбольнице сутками. Мой выбор был очевиден. Я уже морально готовилась ухаживать за психами, заполняя заявление о приеме на работу. Черт, я потратила целую неделю каникул на то, чтобы собрать все справки и прочие документы на трудоустройство. Медсестры относились ко мне, как к ребенку. Ничего не понимающему в этом мире, наивному ребенку, которым можно потакать.
«Двери всегда должны быть закрыты. Ножи спрятаны. Кипяток не подавать. Свете менять подгузники. Хлеб нарезать квадратиками. Не болтай с ними» – указания старшей медсестры в мой первый день. Мне выдали белый бесформенный халат больше меня раз в сто. И розовые штаны, которые еле держались на растянутой резинке.
Все по расписанию: завтрак, обед, ужин, уборка, кульминация – автограф в журнале.
Атмосфера в стенах этого здания была, мягко говоря, не домашней. Холодные стены цвета плесени осыпались первым снегом при любом касании. Батареи совсем не грели в дождливые сутки. А спать было совсем жутко: я лежала с открытой книгой Шолохова до часу ночи, не в состоянии смириться с тем, что нахожусь одна среди восьми пустых коек. Мне выделили палату номер один, она не закрывалась на ключ, дверь всегда была приоткрытой, и по ночам я слышала, как беспокойные души бродят по коридору в поисках утешения, ну, или туалета. На прикроватном столике стояла икона божьей матери и такая же бесполезная лампа. Электричества в палате не было. Поэтому вскоре я решила совсем не спать. Хорошая возможность готовиться к экзаменам. В промежутках между сутками я работала в любимой мной редакции и ассистентом в клинике отца.
Однажды, когда я мыла пол в палате номер 4, молодой парень (баскетболист с шизофренией и затяжной депрессией) спросил мое имя. Оказалось, они не совсем безнадёжные. Некоторые хотят выздороветь. Рядом сидел ещё один юный псих. Парню было 19, как и мне. Короче гов