Ведьма, к ректору!

Злата Тур

Если бы у вас была возможность сделать своим рабом навеки того, в кого тайно влюблены, воспользовались бы ею? Захотели бы, чтобы вольный тигр ел с вашей руки, ласково вилял хвостом и ловил каждое слово? У нашей героини она есть! Как же она поступит? Автор обложки Сола Рейн, использованы фото с Shutterstock.

Глава 1

. И да, серую мышку зовут Глафира Курицына. Мало того, что фамилия прямо тычет в отсутствие дворянских корней и послужила основой для обидного прозвища, с которым пришлось проходить все школу, так родителям этого показалось недостаточно. Добить так добить. На какой лингвистической помойке откопали имя, я не знаю, но подозрения, что я была нежеланным ребенком, они зародили. А иначе с чего бы? Разве что только перепутали Глафиру с какой –нибудь Графиней, тогда еще как-то можно объяснить. Но «не понять и простить», как говорит Бородач. Мама луковица, папа чеснок, а из меня захотели сделать типа варенье из розы. Я вообще не понимаю, как моим адекватным, не пьющим!!! предкам пришло в голову это имя?!

Наверно, столько благодарностей в адрес родителей не отсыпает ни один ребенок. Мне же приходилось это делать по сто раз на дню – когда одноклассники и дворовые мальчишки начинали упражняться в рифмоплетстве, начиная от почти безобидного «Глафира-транжира», «дай сыра», «выпей кефира» до безумно оскорбительных «королева сортира», «ж..па мира» и «отс..си у банкира». Не умея давать отпор, я молча уходила и пряталась в какой – нибудь закуток. Тихонько плакала и утешалась мыслью о своей высокой миссии – обидчики, снюхавшие не один тюбик клея и вылакавшие, наверно, цистерну пива, получали хоть какую-то зарядку для мозгов. А если обходилось без особого унижения, я пыталась абстрагироваться и представить, что сам Дюма пригласил их на свой конкурс, который организовал в тысяча восемьсот каком-то лохматом году, и дал им задание подобрать созвучные моему имени слова.

Хотя, наверно, дело не в фамилии и не в имени, просто я неудачница. Надо ли говорить, что к своим двадцати годам гордо ношу знамя девственности? Пока не закончила школу, вообще была уверена, что секс может быть только после свадьбы, и даже не думала над этим вопросом. То, что многие девчонки к аттестату могли приложить и длинный список, с кем переспали, меня не трогало. Я ж не такая! Я жду принца, за которого выйду замуж, и он даст мне красивую фамилию и свою горячую любовь. И тогда я буду счастлива! И все мои недоброжелатели умрут от зависти. Образ Ассоль мне был понятен, как никому другому.

Однако принц не торопился, либо в королевстве проблемы, либо с конем что не так, но к четвертому курсу статус Синего чулка приклеился ко мне, как «эпоксидкой», и даже крепче. И здесь виной не только «облико морале», и оно, конечно, тоже. Но больше – выработанная в еще со школы потребность мимикрировать под окружающий пейзаж, лишь бы только меня не заметили. Это избавляло от подкалываний, порой очень даже болезненных. Поэтому я и старалась надевать что – то неброское. Ну, это в идеале, а по факту длинная, чуть ли не до щиколоток юбка и бесформенные кофты. Сначала их тоже высмеивали, потом надоело, потому что ничего не менялось, и, наконец, меня перестали замечать.

У старушечьего прикида была еще одна важная функция – свитера, аля-ля «с батянькиного» плеча, скрывали мою отросшую, как на комбикорме, грудь. Сначала я была просто длинной нескладушкой, а потом появилось ЭТО! Мамочки родные! В седьмом классе прыщики начали увеличиваться с каждым днем, и чтобы как-то скрыть это недоразумение, я начала сутулиться и прикрывать его балахонами. Все. Вот теперь картина маслом. Гадкий утенок без шансов стать прекрасным лебедем. Это уж я точно видела сквозь свои очки в толстой уродливой оправе.

А нет, еще не все. Мать ее, Природа, постаралась. Я рыжая. Рыжая, умная и беззащитная. И единственное, что из этого я могла хоть как-то скрыть – это ум.

Контрольные специально писала на тройки, а у доски уже притворяться не приходилось: я впадала в ступор от взглядов и еле- еле наскребала на удовлетворительный ответ. Единственной отдушиной были книги. Как запойный а