Год дурака
Юмм
Соне исполняется 30 лет. Съемная квартира, вечное недовольство своим весом, должность ассистентки, безнадежная любовь к боссу и полное одиночество – радоваться нечему. Дошедшая до отчаянья, она дает себе обещание наладить свою жизнь в течение года. Решили – приступаем! В своих мечтах она видит принца на белом коне, увозящего ее к прекрасному замку на вершине холма… Но каждое свидание оборачивается бедствием… в борьбе с лишним весом упорно побеждает вес… а новая начальница просто выносит мозг! Тем временем у Сони появляется новый сосед – 22 года, блондин, разгильдяй… Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.
Глава 1: ДЕНЬ ДУРАКА
Я находилась в огромном мрачном помещении, стены которого покрывали металлические пластины, порыжевшие от ржавчины. Не очень-то уютно. Что я вообще здесь делаю? Кто-то шел ко мне из темноты… человек, одетый в коричневую военную форму и черные сапоги. Косая, прилипшая ко лбу челка и усы щеточкой не оставляли сомнений, и все равно я глазам своим не поверила. Это же… В руке его болтался обитый железом, очень тяжелый на вид, дипломат. Пока я размышляла, будет ли уместно приветствие (с одной стороны, промолчать невежливо, с другой – человек нехороший), Гитлер раскрыл дипломат и на бетонный пол, жалобно звякая, посыпались жестяные и пластмассовые будильники, самых разных форм и расцветок.
– А… а зачем вам столько будильников? – спросила я, робея пред столь зловещей персоной.
– Я их ловлю и убиваю, – ответил Гитлер со слабым немецким акцентом.
Внезапно у него в руках появился большой тяжелый молоток. Замахнувшись, он обрушил на груду будильников несколько ударов, и осколки цветной пластмассы брызнули во все стороны.
– За что вы так поступаете с ними? – ужаснулась я, глядя на останки поверженных будильников.
– Они очень противно кричат.
Смутно чувствуя, что Гитлер не прав, я начала спорить:
– Но разве можно убивать кого-то только за то, что у него неприятный голос?
– А ты послушай сама, – предложил Гитлер, и, подняв большой жестяной будильник, завел его.
Будильник начал звонить и его пронзительный вопль усилился эхом от металлических стен. Я почувствовала боль в ушах, и закрыла их ладонями. Но продолжала слышать эти трели внутри, прямо у себя голове. Как иглы, они вонзались в мой мозг.
– Убей эту штуку! – закричала я истерически, – УБЕЙ!
И проснулась. Я тяжело дышала. Будильник (настоящий, мой), судя по его охрипшему писку, надрывался уже полчаса. Я выключила его и минут пять лежала бревном, успокаиваясь и приходя в себя. Потом я вспомнила, что сегодня за день, и покой как ветром сдуло. 2011 год, очередное первое апреля. Тот самый день. Ну, все, жди беды. Я выбралась из постели и накинула розовый халат. Беспокойно взглянула на пасмурное утро за окном и сдвинула шторы обратно. Какое там все депрессивное, брр.
Я почистила зубы, сварила пару яиц, налила кофе в веселенькую кружку в горошек, но все еще ощущала гадостный холодок внутри. Когда был мой последний день рождения, не отмеченный скорбью, сожалением и фрустрацией? В день, когда мне исполнилось шесть, умер мой хомячок. На девятилетие я обварила руку кипятком. На одиннадцатый день рождения я подарила сама себе любовный роман, но моя мама заявила, что это порнография, и выбросила его вон. Кажется, мне не везло с самого начала…
Мама родила меня 1 апреля, в День дурака. Пытаясь компенсировать это обстоятельство, она отменила Александру и назвала меня София, «мудрость». Вся моя дальнейшая жизнь свидетельствовала, что номер не прошел. Зато дома меня звали Соня, и вот это, к несчастью, подействовало. Сейчас, стоя на крошечной кухне съемной квартиры, я не могла избавиться от ощущения, что проспала все, что только можно. Пока мои знакомые и приятельницы выходили замуж, рожали детей, находили хорошую работу и продвигались по карьерной лестнице, я валялась под утолщающимся слоем пыли и кроме мелочей, вроде расцветшей фиалки или покупки новой помады, со мной не случалось ничего хорошего.
Этот день рождения хуже всех предыдущих. Столько лет мне еще никогда не исполнялось.
Я попыталась утешить себя. В конце концов, когд