Стихотворения

Владимир Семенович Высоцкий

«Как успел он вместить, прожить столько жизней, и каких!.. <…> Но одно кажется очевидным: без дара любви к своей стране, к народу своему Высоцкий вообще необъясним (как необъяснимо без этого дара ни одно из явлений настоящего искусства)» – писал Ю. Карякин в самой первой посмертной статье. Вот уже почти сорок лет нет Высоцкого с нами, но его песни живут, бередят души слушателей прежде всего своей подлинностью. Но песни его далеко не сразу раскрываются полностью, над ними приходится думать и работать. В книгу включены лучшие стихотворения и песни поэта.

Владимир Высоцкий

Стихотворения

© Высоцкий В., наследники, 2019

© Карякин Ю., предисловие. Наследник, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Он из повиновения вышел

[1 - Эта статья Ю. Карякина была первой в нашей печати статьей о Высоцком. Написать ее Юрий Карякин обещал Марине Влади после похорон Володи на поминках в Театре на Таганке. Написал в сентябре 1980 года. Но напечатал с огромным трудом, уговорив и главного редактора журнала «Литературного обозрения» Лавлинского и цензора Главлита, заставив и того и другого долго и много слушать самого Высоцкого. Без горячительного, конечно, тогда не обошлось. Статью опубликовали к годовщине смерти поэта.Но пришлось пойти на компромисс и вместо названия «Он из повиновения вышел» дали нейтральное – «О песнях Высоцкого» // Литературное обозрение, 1981, № 7, С. 94–99. Потом эту статью перепечатывали еще под названием «Остались ни с чем егеря». См, например, книгу: Юрий Карякин «Жажда дружбы. Каря-кин о друзьях и друзья о Карякине». М., «Радуга», 2010. Примеч. Ирины Зориной.]

<…>

Непостижимо: откуда он, Владимир Высоцкий, молодой, так много и так кровно знал про нас про всех? Про войну – сам не воевал. Про тюрьмы – сам не сидел. Про деревню нашу – сам-то горожанин, москвич прирожденный («Дом на Первой Мещанской, в конце…»).

Откуда эта щемящая – фольклорная – достоверность? Никакая тут не стилизация: он о родном, о своем поет:

В синем небе, колокольнями проколотом, —

Медный колокол-л-л, медный колокол-л-л —

То ль возрадовался, то ли осерчал…

Купола в России кроют чистым золотом, —

Чтобы чаще Господь замечал…

Как успел он вместить, прожить столько жизней, и каких!.. И как все-таки много может сделать один-единственный человек, а ведь даже и он не все сделал.

Откуда все это? Можно сказать: дар такой, и все тут. Но как определить сам этот дар? Вряд ли сейчас придет исчерпывающий ответ. Но одно кажется очевидным: без дара любви к своей стране, к народу своему Высоцкий вообще необъясним (как необъяснимо без этого дара ни одно из явлений настоящего искусства). Очень проницательной бывает ненависть, но сама по себе, даже святая, она всегда в чем-то ущербна, ограниченна, а уж когда она неправедна, то вся ее дьявольская проницательность оказывается не открытием, а закрытием: она прицельно, злорадно бьет по больным местам – убивает. О равнодушии нечего и говорить: оно, так сказать, принципиально верхоглядно, лениво и импотентно. Безграничен же в своей проницательности лишь дар любви к родному. Отсюда чуткость к боли, догадливость к беде, нелицемерное сострадание и сорадование.

Вот уж кто не берег, не щадил себя, чтобы отыскать, открыть и прокричать-пропеть правду, чтобы так сблизить людей и (это уж и вовсе кажется чудом) сблизить совсем разные, далекие поколения – шестидесятилетних и подростков нынешних.

Почти каждую свою песню пел он на предельном пределе сил человеческих. А сколько у него таких песен, и сколько раз он их так пел! И если уж одно это исполнение производит такое потрясающее впечатление, то какой же ценой, нервами какими и кровью они создавались? Какой за этим труд?..

Он был на редкость удачлив. Но это была удачливость без презрения к неудачникам. И в то же время чувствовалась чисто мужская, мужицкая твердость, твердость человека, умеющего работать до седьмого пота, знающего цену работы, а потому жесткого к людям ноющим, не работающим. Неудача может быть в работе – как же иначе? Пожалуй, даже и не может быть работы без неудач. Но неудача, с