Ворошиловский меткач

Сергей Николаевич Прокопьев

Герой повести прожил долгую, насыщенную событиями жизнь. Доподлинно не знает, какое имя дали ему родители, фамилию. Как звали отца и мать. Дошкольником в 1941 году попал в гетто в Бродах, потерял мать, брата, сестрёнку. Скитался по немецким тылам. Затем его подбирают наши разведчики, становится сыном полка. Ходил с разведчиками за линию фронта на операции. В победном мае сорок пятого летал на У-2 над разрушенным до основания американскими и британскими бомбардировщиками Дрезденом и заболел авиацией. После детдома связал свою жизнь с авиастроением. Жизнь долгая, насыщенная и настоящая.

Сергей

ПРОКОПЬЕВ

ВОРОШИЛОВСКИЙ МЕТКАЧ

Повесть

Полёт над разрушенным Дрезденом

Климент Ефремович Ворошилов был председателем Президиума Верховного Совета. Номинально – глава государства. На самом деле руководили Советским Союзом коммунисты во главе с первым секретарём ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущёвым. По факту он первое лицо государства, по Конституции – Верховный Совет принимал судьбоносные государственные решения.

Как бы там в Кремле ни было, однажды мне пришлось отправлять Ворошилова в Индию с официальным визитом. И я сыграл не последнюю роль в подготовке подарков индусским трудящимся, которые вручал лично Климент Ворошилов. А ведь чуть было тогда не произошёл прокол международного масштаба. Не без моего участия удалось защитить честь страны и отстоять престиж нашей антоновской авиафирмы.

Стоит рассказать, как ваш покорный слуга в авиастроение попал. Целая историйка с боевой географией. Я в войну где только ни был: в оккупации, в гетто и сыном полка. В мае сорок пятого наш пехотный полк бросили в Прагу добивать последних фрицев, да обошлись без нас, с полдороги полк вернули в Германию и направили в Дрезден. Живого места от города не осталось. Ни одного целого дома. В 2009 году побывал в Дрездене, красавец город, а тогда америкосы в лоскуты разбомбили. Я – живой свидетель. Облазил город, объездил и с высоты птичьего полёта руинную панораму лицезрел. Как сын полка в форме ходил (сапоги, гимнастёрка, пилотка – всё чин по чину, всё форсисто полковым портным подогнано), да мальчишка, он и на войне мальчишка – везде совал нос. Как-то на аэродром зарулил на велосипеде. Лётчики увидели бравого солдатика:

– О, пехота! Ты хоть раз на самолёте летал?

Где я в пехоте мог летать? Как сейчас помню, лётчик – Слава из Красноярска. Русоволосый крепыш.

– Хочешь посмотреть на землю сверху? – спрашивает.

Я бы и сейчас не отказался, а тогда! Слава повёл к У-2.

– Биплан Поликарпова, – доложил. И, хитро улыбаясь, добавил: – Машина, конечно, не истребительная, но знаешь, что главное в авиации?

– Что?

– Штаны не намочить!

Пристегнул ремнями. Полетели. Он впереди, я за ним сижу. Картина под нами – сплошь руины.

Слава кричит:

– Держись, пехота!

И ну выделывать фигуры высшего пилотажа. Представителя окопных войск по полной начал знакомить с возможностями воздушной техники. И «бочку» делает, и «горку»… Время от времени поворачивается ко мне:

– Ну, как, пехота, штаны сухие?

А что им мокреть? Мне страшно понравилось!

– Сухие! – кричу. – Ещё давай!

Сибиряк только что петлю Нестерова не закрутил. Приземлились.

– Ну, пехота, быть тебе лётчиком! – пожал мне руку Слава.

Лётчиком не сподобился, а в авиаконструкторы судьба удосужилась вывести.

Гетто. Немецкие тылы

Извините, уважаемый читатель, я не представился… Хотя если до конца быть честным: не знаю ни имени своего, что мама с папой дали при рождении, ни отчества, ни фамилии, ни года рождения. Как и маму с папой практически не знаю. По паспорту Владимир Александрович Рахлин. Как на самом деле – никто не скажет. Дата рождения с потолка взята, возраст врач на глаз определил. Когда семь классов в детдоме окончил, надо получать паспорт, в техникум поступать, а метрик нет. И таких не один десяток детдомовских набралось. Повели нас на экспертизу. Какие там пробы на ДНК?

– Трусы снять! – потребовала доктор.

Будь мужчина пред тобой, ещё ладно, долго ли, а тут женщина средних лет. Неудобно, стесняемся… Трусишки стянули, прикрываемся. Она причинное ме