Обуревают чувства – одуревают мысли. Эмоциональный монолог

Сева Смеходув

Творец разрешился от бремени мыслей. В юношеские лета лишь хватался за голову: «Стоп, стоп, стоп…» – Мысли его шустро разбегались и прятались, какая куда. Не догонял.Годы берут своё. Юноша бледный со взором горящим стал мужиком, перегаром смердящим. Заматерел. Помудрел. Поднаторел. Ползучие выражения скользкими писклявыми выводками выпускает из детородного подсознания. Они оперяются и громкогласно гомонящей стаей от творца – на волю, в народ. Крылатые слова.Автор назойливо убеждает, прочих читать – попусту напрягать зрение. Бледная копия слепящего оригинала.Содержит нецензурную брань.

Дамы и господа, пацаны и девки!

Вас приветствую я, Петров-Рюмкин.

Да-да, тот самый Петров-Рюмкин, косвенный потомок художника Петрова-Водкина, гения, непонятого современниками.

Его шедевр «Купание красного коня», на котором пожарный шваброй драит в Москве-реке, под стенами Кремля пожарную машину, породил неутихающие споры ценителей живописи: пьян огнеборец или трезв.

Почитатели моего смешильческого таланта озадачены не меньше. Балуют они меня банальным для авангардистов вопросом: «Ваше кредо?» – «Моё кредо?.. Похмелиться – до обеда. Хе! Кредо…»

О, о! Мужик – лыбится-то, лыбится! – шире арбузной корки.

Ну так ещё б!

Если ты с малых лет водку вёдрами пьёшь, ты поймёшь меня, друг, ты поймёшь…

Недопонявшим поясню.

Я про телевизор.

Если где-то слышен мат, телевизор виноват.

Вглядываться, вслушиваться в него, во включенного, нам, интеллигенции мыслящей, с нашими-то нервишками щепетильными, психиатрией противопоказано – рехнёшься… или сопьёшься.

Показывает – не то.

Комментирует – не так.

Комментаторы – не те.

Безнадёга! Кошмар! Фантасмагория!

Глаза б не видели, уши б не слышали…

Ведь это ненормально?

Забыться надо, правильно?

Не просто так ведь выпить тянет –

слух притупится, зрение –

и жизнь вполне пригодной станет

для употребления.

Свежая мысль на тухлом месте, верно? Э?

И таких в голове моей битком.

В частности.

Дегустаторы подметили – коньяк пахнет клопами. И это аксиома.

Но вот что поражает. Клопов за свою жизнь передавил я не счесть. Ни один не пах коньяком! И это парадокс.

Как тут не вспомнить провидческую пушкинскую строку: «…и гений, парадоксов друг».

Поразительно!

Постичь. Предречь. Указать.

А ведь не дожил Александр Сергеевич до моего рождения без малого полтора века.

Поразительно…

Хотя, с другой стороны, чему поражаться?

И Пушкину и мне, обоим нам присущ дар ясновидения.

К примеру, я ясно вижу сходство дебила с гением – у первого повреждение ума, второй умом повреждённый; нормальными их не назовёшь – ни того, ни другого.

Согласны?

Согласны?

О! – киваете.

Почти все киваете.

Я за собой странность эту тоже подмечал. Бывало слушаешь кого-нибудь, соглашаешься, киваешь… взгляд сообразительный – что у дельфина дрессированного… а сам втихаря прикидываешь: «То ли я тупой, то ли ты ещё тот остряк. Соль-то в чём?»

Про дебила я.

Прикиньте.

Козёл заика

В кабинет к врачу, логопеду, заваливает мужик взволнованный и за собой на поводке козла тащит.

Логопед:

–– Гражданин, вы с ума сошли? На приём с козлом являетесь!

–– Доктор, козёл необыкновенный, человеческую речь понимает и разговаривает. Заикается, правда. Подлечите?

–– Как это заикается? –заинтересовался логопед.

–– А вот так. Представляете – просыпаюсь, из окошка выглядываю и вижу – на огороде в капусте козёл какой-то пасётся. Я выскакиваю – ему: «Ты от куда тут взялся, козёл?!» А он мне: «Ме… ме… ме…»

–– Ну и что? – разочаровался логопед.

–– Как что? Как что! «Местный» хочет сказать, «местный». Не выговаривает только, заикается.

Тут логопед смекнул с кем дело имеет, уболтал дебила отвести козла к психиатру, на собеседование.

И повёл дебил козла, куда ему было сказано.

Так и со мной, явно не в себе.

Самочувствие вызывает сочувствие.

Пора к врачу, но не хочу – от уколов я торчу.

Здоровая самокритичность, улавливаете? Значит, не безнадёжен я. Чего и вам желаю.

Только толку-то!

Известно ли вам, сколько всяческих болезней на человека ополчилось? Э?

Медики подсчитали,