Любовь

Юрий Вер

Рассказ для школьников и для взрослых. Возможно, моя выдумка напомнит взрослым людям об их первой школьной влюблённости, а кто-то из читателей помладше узнает себя в этом рассказе, ведь он сейчас влюблён в одноклассницу. Несмотря на то, что рассказ можно отнести к жанру фантастики, автор не считает его таковым. Скорее, это наивное предостережение о том, как важно сохранить само понятие любви.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа Таты Купцовой-Халтуриной (она же редактор рассказов). Иллюстрация была нарисована специально для рассказа «Любовь».

Любовь

«… архаические чувства, такие как: любовь, ненависть, восторг, тоска, счастье, ярость, зависть, жажда власти или славы… они все изложены в матрице Led-Запелина, которую мы досконально изучим в этом полугодии. Слава Великой Ciber Революции, которая изменила мир! Эра Нейро-Эмоциональной зависимости продолжалась без малого двадцать один век! За этот период почти три с половиной миллиарда человек было убито в разного рода войнах и конфликтах, миллиард убийств в корыстных целях, на почве расовой ненависти и религиозной нетерпимости. Каждое седьмое убийство на Земле происходило внутри семей, где муж убивает жену, жена мужа, отец сына… Список бесконечен… слишком часто низменные, а порой и высокие чувства приводили к смерти и насилию. Bellum omnium contra omnes[1 - Война всех против всех (с латинского)]. Апологеты и эмофилы Нейро-Эмоциональной эры соглашаются с неоспоримыми фактами насилия и варварства того периода, но при этом утверждают, что та эра породила беспрецедентное количество научных открытий, а также музыкальных и изобразительных шедевров, основанных на положительной энергии любви и доброты. Давайте спросим себя, стоит ли вся эта эмоциональная сентиментность хотя бы одной загубленной жизни? А у нас миллиарды заколотых, порубленных, застреленных, отравленных, зарезанных, сожжённых, утопленных и ещё Гиг только знает каким способом убитых!» – пафосно завершил преподаватель DQ по кличке Утиль – робот, четвёртая модель интеллектуального совершенства фирмы Cranberry.

Петя Камушкин сидел на последнем ряду. Резервная часть его мозга автоматически считывала речь преподавателя. Вчера мама водила его к нейро-мозгодисту, тот что-то напортачил, видимо, и теперь у Камушкина в голове камертоном звучал непонятный позывной – «ля… ля». Вечером Петя пожаловался маме на странный звук в голове. Она расстроилась, ведь от этого может снизиться успеваемость.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама утром. За ночь Камушкин попривык к этому «ля» и, сам не зная почему, соврал:

– Лучше.

И вот сегодня он стал вслушиваться в этот лёгкий нежный «ля». Звук не раздражал. В классе чувствовался навязчивый химический запах после рутинной дезинфекции, раньше этого запаха он не замечал. Петя посмотрел на преподавателя и подумал – как это нелепо, что машина, пусть даже такая «умная», ведёт обучение. Удивился своим мыслям и отвернул взгляд от всё считывающих зорких глаз-сенсоров Утиля.

Камушкин с интересом, как-то по-новому оглядел классную комнату; обратил внимание на яркие лучи солнца, проникающие внутрь через огромные окна. Портреты Главного Наставника и Правителей поблёскивали в их свете, и различить, кто есть кто, не представлялось возможным. Сквозь пафос речи Утиля Петя различал щебетание птиц за окном. Камертончик тихонько напевал «ля-ля». Камушкина охватило беспричинное чувство радости – просто так! Вернее, он даже не мог точно классифицировать своё состояние. Петя осознавал, что с ним что-то произошло… Всё вроде, как и прежде, всё на своих местах – всё так, да не так. Что же изменилось? Он изменился.