Серега и Маркиза
Магдалина Шасть
Любовь случается. Любовь бывает. Она не спрашивает имен. Она не требует паспорта.
Серега в свои сорок с небольшим окончательно разочаровался в женщинах. Бывшая супруга его, Машка, крупнозадая розовощекая молодуха, иногда звала по старой памяти на рюмку чая, но посиделки эти вечно выходили для Сереги боком. То смеситель ей почини, то денег на новые туфли для дочки дай, то с соседом по коммуналке разберись, то вообще пошел ты, пьянь подзаборная… В общем, никакого толку.
Была еще Анжелка, баба конечно со всех сторон видная, но замужняя, хитрая, да еще и со школьной поры Машкина подруга. Желанья-то у Сереги простецкие: нажрался, да и уснул однажды у Анжелки на мягких подушках, хорошо, что штаны не снял, не успелось. Так ейный муж, нежданно пришедший, вместо того, чтобы жену-изменщицу воспитывать профилактически, по хребту неоднократно отвесил самому Сережке, без вины виноватому пьянчужке, да так, что пришлось в поликлинику обращаться для оздоровления. А Анжелка отбрехалась, мол, не могла выпереть, такой-сякой насильник на красавишну…Вот и верь им после такого, бабам этим. Своя-то шкурка по-любому дороже.
Так и жил Серега один, как волк лесной, ни опереться не на кого, ни понадеяться. Подбухивал конечно, что и говорить, так подбухивал, что руки его, некогда золотые по слухам, тряслись, а рожа вечно отекала и регулярно отливала синевой. Ну как говорится какая жизнь, такая и рожа… И вот по весне, в начале марта, когда погода особенно мерзкая и неуютная, и вовсе случилась с ним оказия…влюбился…да так, что ой.
Она была черненькая. Махонькая. Миленькая. С огромными глазами цвета янтаря. Настолько ласковая, что слезы умиления текли по пропитым щекам соленою рекой. Кошечка…
Дочка Настя принесла двух замерзших котяток с улицы и каким-то чудом уговорила грымзу Машку оставить их для согреву хотя бы до теплых деньков. Все домашние быстро прикипели к ласковой игривой девочке и никто уже не помышлял выкинуть ангела обратно во двор. Мальчик оказался хулиганом, творил беспредел, обгаживая все, что плохо лежало, а плохо в обшарпанной общажной комнате лежало многое, поэтому очень скоро был выставлен за дверь. Котик, впрочем, быстро прижился среди подвальной братии и даже регулярно пользовался благосклонностью местной котофилки бабы Раи, проворно принимая ее щедрые подарки в виде недельных щей и завонявшихся рыбных котлет. А отогревшаяся, мягкая и милая сестренка его, потихоньку подрастала в тепле и ласке. И однажды по утру задеревеневшее с годами сердце Сереги дрогнуло.