Покаяние агнца

Юрий Андреевич Бацуев

«Покаяние агнца» – это книга откровений, преимущественно исповедального характера. Кажется, это делается с целью духовного самоочищения. Невольно возникает вопрос, а надо ли так откровенно распахивать створки души?.. Автор считает, что надо.Содержит нецензурную брань.

ОН И ОНА

«До и после»

Выйдя из ворот парка, я направился к универмагу и буквально столкнулся с вышедшей оттуда девушкой, с которой вчера вечером танцевал в парке на площадке.

– Здравствуйте, – сказал я, не скрывая радости от встречи. Она взглянула на меня и кивнула в ответ. – Что вы тут делаете? – продолжил своё приветствие я, не желая так быстро расстаться с ней.

– А что можно делать в универмаге? – удивилась вопросу она. – Осматривала вещи, какие тут есть.

– Дело в том, – пояснил я, пытаясь завлечь её в разговор,– что в этом здании не всегда располагался торговый центр. Раньше здесь был клуб. А десять лет назад, вон на том месте, в двадцати метрах отсюда, мой старший брат Шуня собирал стёклышки. Делал он это увлечённо до тех пор, пока перед ним не предстал человек в военной форме с вещмешком за плечами и наградами на груди. Он поднял Шуню с земли и спросил: – Ты кто: Шурик или Юрик? – Шурик, – ответил брат. – А я твой папа, – сказал военный. – Вот, вернулся с фронта, с войны.

– Как видите, – подвёл итог я, – это место памятное. Можно сказать, «историческое» для нашей семьи, и я, когда приезжаю домой, частенько подхожу к этому месту.

– Очень интересно, – сказала она, и в свою очередь спросила: – А чем заняты вы?

– Абсолютно ничем. Да и чем может заниматься студент, только что прибывший с производственной практики к себе в родные пенаты. А вот вы, как к нам попали, ведь вы приезжая? – И добавил: – Лично я живу вон в том, самом красивом в посёлке трёхэтажном доме с колоннами.

– А я, – подхватила она, – живу здесь рядом в двухэтажном доме, который называется «интернатским».

– Да, здесь два дома называются так, хотя только в одном из них находится интернат для детей, страдающих искривлением позвоночника. Вы, в котором из них расположились?

– Во втором отсюда. Я приехала в санаторий по путёвке на десять дней из Таврии.

Про Таврию я знал только то, что селение с таким названием находится где-то на берегу Иртыша. Но ни разу там не был. – Слушайте, может, перейдём на «ты»? – предложил я. – Мы ведь не такие солидные и старые, чтобы «выкать». И скажу вам прямо и честно, вы мне понравились ещё вчера на танцах, а сейчас, – продолжил я, переходя в атаку, – когда я увидел ваши большие голубые глаза, не могу удержаться, чтобы не сказать вам сразу же об этом.

– Вас я тоже вчера приметила, мы танцевали три танца, даже помню какие. Впрочем, на «ты», так на «ты». Будем знакомы. – Она назвала своё имя, а я своё, хотя итак было ясно, что я «Юрик», о котором спрашивал отец.

– Может, пойдём? – сходу предложил я.

– Куда?

– Да хоть куда. Можно по этой дороге. Она ведёт сначала к сопке, потом огибает её. Но мы поднимемся наверх, и я покажу тебе большую воронку. Зимой в ней собирается снег, и я помню, как мы с моим «дядей» Алёшкой сбегали с уроков и скатывались вниз на дно воронки. Он был старше меня на три года, а учились мы в одном классе.

– Не возражаю, – согласилась она. – Я вижу, ты всё тут знаешь, тогда будь моим гидом.

И мы пошли к «воронке». С вершины сопки хорошо открывалась панорама. И я, воспользовавшись этим, стал знакомить спутницу с окружающим наш посёлок ландшафтом. – Вон там, вдали за рекой Иртыш синеет трёхглавая гора, называется она «Три богатыря» – красивая, правда? – говорил я спутнице, указывая в том направлении. – На самом деле это не гора, а мираж из беспорядочно разбросанных высоких холмов, которые нам отсюда видятся как единый горный ансамбль. Своему брату Шуне я посвятил стихотворение, в котором писал: «А помнишь ли ты Гребенюшку, Чёрную гору, Иртыш, трёхглавой горы верхушку и глубочанскую тишь?» Так вот, Чёрная гора – это вон та гора, справа, если смотреть по кругу от «Трёх богатырей», мы там в детстве стреляли из поджигов, а далее по кругу – наша знаменитая «Гребенюшка» – туда жители, особенно моло