Жар-птица

Максим Сергеевич Бондарчук

Война будущего закончилась очень быстро, не оставив большинству человеческого рода шанса на выживание. Остатки некогда великих стран теперь лежат в руинах, оставаясь молчаливым напоминанием той страшной эпохи, разделившей жизнь остатков людей на ДО и ПОСЛЕ. Немногие счастливчики нашли спасение под землей, в громадных бункерах и бомбоубежищах, где еще теплилась жизнь и надежда на восстановление былой цивилизации. И именно здесь, под землей, среди потомков послевоенных людей, родился и вырос человек, которому суждено кардинально изменить ход истории.Содержит нецензурную брань.

Родители говорили, что все произошло задолго до их рождения. Мир изменился так быстро и стремительно, что никто толком не понял, что же в итоге произошло, а потом умирал многие десятилетия, вздрагивая в предсмертных судорогах, изрыгая из расколотой земли лавовые потоки в отместку за все, что с ним сделали. Люди умирали вместе с прежней жизнью, долго и мучительно. Не многим тогда удалось спастись, но те, что выжили, сумели спрятаться глубоко под землей, где все еще теплилась жизнь в небольших бомбоубежищах, очень быстро забыли как выглядела земля ДО.

На долгое время выход на поверхность был невозможен, но отчаянные попытки все же предпринимались. Отец рассказывал, что как минимум два раза добровольцы выходили туда, на поверхность, но с тех пор их никто не видел. Обратно не вернулась ни одна из групп. Страх царил в сердцах и душах выживших. Кто-то заканчивал жизнь в металлических боксах, так и не увидев больше солнечного света, а кто-то все еще надеялся перед смертью краем глаза посмотреть на то, что сталось с его родной землей.

Каждый раз засыпая, я слышал как они разговаривали между собой, как рассказывали друг другу одни и те же истории, что каждый из них перенял от своих же родителей, как по многу раз описывали в мельчайших подробностях деревья, которых они никогда не видели, как вглядываясь в пожелтевшие фотографии той прежней эпохи, со слезами на глазах мечтали, что однажды все кардинально изменится: они выйдут на поверхность, вдохнут настоящего свежего воздуха и не боясь за собственную жизнь и жизнь своих близких и родных, поселятся в уцелевших домах.

Мне было жаль их огорчать. Разум подсказывал, что как прежде уже не будет. Будучи маленьким мальчиком, я видел черно-белые и цветные фильмы в небольшом помещении, где старик Иван прокручивал их по несколько десятков раз на день. Я выучил их наизусть, знал, когда и что должно было произойти. Вот сейчас выбежит мальчик и укажет рукой на сломанное сильным порывистом ветром дерево, за ним появится женщину – видимо мама, возьмет малыша за руку и, улыбнувшись, отведет его обратно. Молчание фильма лишь иногда прерывалось закадровым голосом диктора, вещавшего о прекрасно мире будущего, которого достигнет наша страна в ближайшее время. Я бы верил во все это, если бы не знал, что мечтам тех людей уже не суждено сбыться.