Пение мёртвых птиц

Вячеслав Александров

Правила охоты просты: Охотник силён. Не «должен быть», а именно силён. Либо так, либо он уже мёртв. Охотник храбр. Карающая рука не может дрогнуть. И самое главное: охотник не спасает людей. Однажды Дима Макаров нарушил это правило, поставив жизнь человека выше убийства чудовища. И груз его вины будет расти с каждой новой жертвой этой твари.

В тихом озере…

Нельзя сказать, что было тихо – вовсе нет: Митька слышал и слабый гул ветра, и голоса других мальчишек, но уши как будто скребло от неполноценности звуков, словно чего-то в них не хватало. Чего, Митька понять не мог, и мысль его, так и не оформившись, расплавилась на солнце.

Жара стояла такая, что хоть в воду лезь. Под тенью деревянного забора спала уставшая псина, и если б не вздымающийся бок, было бы непонятно, жива она вообще или нет. В нескольких шагах от неё пролегала узкая, некогда асфальтированная дорога, разбитая до такого состояния, словно кто-то целый месяц с утра до вечера специально молотил её тяжёлой кувалдой. Последний дождь прошёл пару дней назад, но, несмотря на это, лужиц или даже сырой грязи не нашлось ни в одной ямке.

Позабытые всеми велосипеды лежали прямо у обочины, в траве.

В такую погоду самое то покататься с ветерком, развеяться. Только вместо этого мальчишки кучей собрались у облупленной ограды в тени вишнёвого дерева и глазели в телефон. Поснимав от жары футболки и майки, худые и грязные, они сгустились вокруг владельца телефона, таращась на экран, и время от времени клянчили: «Ну дай тоже другим поиграть!»

Двое из мальчишек – Митька и Витька – в деревне новички. Они перебрались сюда вместе с батей чуть менее месяца назад, и ещё не успели ни с кем как следует подружиться.

Витька стоял на цыпочках, опираясь рукой на некрашеный забор, и изо всех сил пытался разглядеть через макушки остальных то самое захватывающее действо, от которого все сыпали подсказками вразнобой: «Слева!», «Да нет же, вон там в углу! Надо сдвинуть ящик!», «Дай я! Дай мне попробовать!». Но с Витькиного угла экран сильно отсвечивал, и мальчик видел лишь большой прямоугольный блик, отчего интрига только возрастала: «Одним бы глазком!..»

А вот Митька – его старший брат – уже потерял интерес ко всеобщей суматохе. Он отделился от ватаги, поднял свой велик, вывел его на дорогу и оглянулся.

Подумаешь – телефон! Спросить Митьку, так лучше бы все сели на велосипеды да поехали дальше. Нормально же катались, пока этот, с телефоном, не вышел! Митька, конечно, сперва тоже был не против «привал» устроить, но что-то уж очень затянулось. И чего там такого может на экране происходить?

Ему, как и Витьке, тоже не удалось толком взглянуть, а просить поиграть не стал из принципа. Этот, с телефоном, время от времени делился с кем-нибудь из ребят своей игрой. Правда, ненадолго. Но ни с Митькой, ни с Витькой не поделился бы всё равно. Хоть проси, хоть не проси: за них с братом тут в деревне никто не поручится. Никто их толком не знает, а потому им везде – шиш! Это Митька уже хорошо выучил.

– Вить, да поехали уже, – позвал он брата. – Ну их!

– Да… Да, сейчас, – отвечал Витька, не поворачивая головы. – Посмотреть бы хоть разок.

Митька смолчал. Думал было обозлиться сперва, но чего с восьмилетки взять? Ему – Митьке – если честно, и самому, может быть, хотелось узнать, какие игры на телефонах бывают. У них-то с братом, ни телефонов, ни планшетов нет. Один смартфон только у бати, но тот трогать нельзя, да и без игр он всё равно.

Спросил бы Митька у местных разрешения поиграть, но только если б знал, что жадничать не станут. А с жадинами общаться ему совсем нет резона, но и без брата уезжать тоже не хорошо. Если только…

Митька развернул велик, запрыгнул на сидушку и поехал, но не кататься, а домой – за рогаткой.

Тихозёрка – деревня маленькая, всего за пару дней Митька разобрался, где здесь что, а уж за целый месяц, как они сюда перебрались, выучил каждую кочку, вот и до дома добрался мигом, самым коротким путём.

Батя сидел в гостевой комнате, распахнув все окна, и красил своего коршуна. Чучело. Митька тихо прошмыгнул к лестнице, ведущей наверх, в