После заката

Арина Чижевская

По мнению обитателей города Тихого – если ты девушка, тебе больше 20 лет, и ты не замужем, значит, в твоей жизни все потеряно, и ты обречена на вечные муки и страдания. Что уж говорить об Арине, недавно отметившей двадцатипятилетие? Вот только расслабляться ей не стоило. Неожиданное знакомство с неким Владом Рахмановым моментально разрушило ее привычную повседневность. Любовь, счастье до ломоты во всех конечностях, замужество и… зловещая тайна, разгадка которой навсегда изменит ее настоящее и будущее.

ПОСЛЕ ЗАКАТА

Глава 1.

СТРАННОЕ ЗНАКОМСТВО

Еще пять лет назад я не могла даже вообразить себе, что очень скоро большинство моих знакомых будут считать меня старой девой. Еще меньше я была способна предвидеть тот факт, что я и сама, в конце концов, стану так думать.

Я родилась и выросла в России, в маленьком провинциальном городе Тихом, уютной неприметной дыре, расположенной в двухстах километрах от Сочи. Город мой вполне соответствовал своему названию. Это было место, можно прямо сказать, без новостей, но достаточно кипучее и энергичное, со своей давно устоявшейся внутренней жизнью.

И традициями, одна из которых гласила, что если ты девушка, тебе больше двадцати лет и ты все еще не замужем, значит, твоя жизнь кончена, у тебя больше нет шанса благополучно устроить свою судьбу и ты, попросту говоря, существо пропащее и абсолютно безнадежное.

В моей ситуации этот закон действовал особенно остро, так как мне уже давно исполнилось двадцать пять, а свадьбы пока даже не предвиделось.

Но, надо заметить, мои родители начали переживать по этому поводу задолго до того, как мне исполнилось двадцать. Иногда я думаю, что они беспокоились об этом еще до моего рождения, с той самой минуты, как им сообщили, что у них будет девочка. По крайней мере, сколько я себя помню, я всегда слышала ворчливые высказывания в духе «Все читаешь, читаешь. Лучше бы вышла погулять, может, приглянулась бы кому-нибудь. Вот досидишь до тридцати, тогда посмотрим, как тебе книжки помогут».

Эта навязчивая идея относительно тридцати лет уже до того въелась в мамин лексикон, что и двух дней не проходило, чтоб она ее не озвучила, а вспоминала она о ней, мне думается, каждые полчаса.

Раньше я относилась к этому вполне хладнокровно, скорее всего, потому, что и родители еще не испытывали должного отчаяния, но после того, как мне стукнуло двадцать, напряженность по поводу моего замужества достигла своей критической высоты.

Дело в том, что именно в тот период огромное количество моих ровесниц начало активно выскакивать замуж. А так как город наш был небольшим и, следовательно, такое крупное событие, как свадьба, ни от кого не могло укрыться, всякий раз, как мама узнавала о свадьбе очередной моей бывшей одноклассницы или подружки по двору, она переживала тяжелейший стресс, и со временем ее паника, естественно, ничуть не ослабевала.

Отец держался лучше, но зато не прилагал никаких усилий, чтобы образумить маму; вместо этого он притаскивал домой очередные убийственные новости о намечающихся бракосочетаниях и тем самым только накалял обстановку в семье.

Мама требовала, чтобы я немедленно нашла «здорового, непьющего парня» и вышла за него замуж как можно скорее. Она находилась в таком нервном полу-истерическом состоянии, что я даже не осмеливалась возражать ей. И я действительно старалась исполнить ее просьбу, вот только мои усилия, к ее великому несчастью, не приводили к желаемым результатам.

Дело было не во внешности. Я, конечно, никогда не считала себя умопомрачительной красавицей, но и дурнушкой отнюдь не была. Меня никогда не считали похожей на кого-либо одного из родителей: по их собственному мнению, у обоих я взяла самое лучшее. Например, глаза мне достались папины – очень большие, яркие, насыщенного темно-серого цвета, которыми я могла говорить не хуже, чем языком, до того они были выразительные. Форма бровей также передалась от отца вместе с тонкими, но довольно изящными губами.

Однако нос мне достался мамин – недлинный и аккуратный, совсем не такой, как у отца, похожий на изгибистую картофелину. Светлая и гладкая кожа также