Оцифрованная душа
Нина Стожкова
Стихи Нины Стожковой обязательно найдут отклик в душе читателя двадцать первого века. Надо только сбавить бешеные скорости, которые диктует нынешняя цифровая эпоха, ненадолго остановиться и прислушаться к себе, к своей душе – словом, окунуться в тот мир, который зовется поэзией.
Ангелы города
Перед Пасхой
Поп, накинув ризы на старый подрясник,
Светит в церковном дворике яйца и куличи.
Говорила мать: «Что ж, иди на фольклорный праздник!» -
В вечную жизнь не верят физики и врачи.
Храм «Покров Богородицы», тьма народу,
На столах – все, что люди несут святить.
Говорила мать: «Кто боится вернуться назад, в Природу,
Просто трус. Без красивых сказок не может жить».
Говорила еще: «Не вступай, Бога ради, ты в сделку с Богом:
Куличи и молитвы – в обмен на вечную жизнь.
Этот мир создан сложно, загадок и тайн в нем много,
Но наука все их решает, только держись!».
Почему же тогда в этом мире, из атомов состоящем,
Зажигая в церковном дворике свечку на куличе,
Слышу ясно твой голос, мама, родной, летящий,
И ладонь твою чувствую вновь на моем плече?
Ангел
Под пластинку хрипатую
Погрустим о былом.
Машет дворник лопатою,
Словно ангел, крылом.
Забулдыгу бесполого
Посыпает снежок
И ложится на голову
Света яркий кружок.
Лимита поднебесная
Отработает срок.
Мы и сами – не местные,
Из фантомных миров.
Кто из лунного племени,
Из фантазий и грёз.
Кто из нового времени,
Из живущих всерьёз.
Все о нас дворник ведает,
Как начальник старшой,
И одною заведует
Крупноблочной душой.
Хоть и пьян, не оступится,
Ни оставит в беде.
Пусть за нас он заступится
На грядущем суде.
Кардиохирургам
Один заштопал, другой прижег,
А третий сказал: «Нормально стучит!».
Видать, хотел забрать меня Бог,
Но ему помещали мои врачи.
Один Ринат, другой Алексей,
А третий – Амир, суровый степняк…
Молиться не хватит мне жизни всей
О тех, кто вернул в этот мир меня.
Подземка
По кольцу, через черный тоннель
Я уеду, газету читая.
В чьем-то плейере будет, как шмель,
Биться ритм, до меня долетая.
Вновь дышать перегаром в лицо
У плеча станет ангел-хранитель,
Разомкнуть не пытаясь кольцо –
Дантов круг, всех скорбящих обитель.
Пес бездомный, забредший в вагон,
Мне уставится в грешную душу,
И безногий шагнет на перрон,
Как с галеры ступают на сушу.
Этот круг, этот вечный размер,
Этот скрежет подземного рондо
Хороводом теней и химер
Нас укачивать будет неровно.
Но по кругу, как в юности, вновь
Я уеду, простившись с тобою.
Даже если и это – любовь,
Что здесь делать с любовью земною.
Первый снег
Прощание
Пока труба в коричневом футляре
Под нос бубнит доигранный мотив,
Я улетаю на воздушном шаре,
Колени белым платьем облепив.
Меня мутит, как на качелях в парке:
«Остановите! Больше не хочу!»,
Зануда и зубрила с первой парты,
Я медленно над городом лечу.
И растворяюсь в предосеннем солнце
Над розовыми кубиками дач.
Мне снизу машет странный и высокий,
Как это утро раннее, трубач.
А рядом, воя, носится кругами
Лохматый пес с нелепой кличкой Грусть.
Он думает, что я вернусь другая.
Или совсем. быть может, не вернусь.
Первый снег
Этот вечный первый снег,
Варежки на батареях…
Обещание апреля
В самом первом зимнем сне.
Мой огромный белый бант,
Седина в висках маэстро,
Гордость школьного оркестра –
Лопоухий музыкант.
Замерзающее «до» -
Нота, взятая неверно.
Умирая, самый первый
Снег сжигает мне ладонь.
Каждой осенью – другой,
Каждый раз – сраженье с фальшью.
В снегопаде вязнет мальчик
С ослепительной трубой.
Дом
Останется стихотвореньем
Нескладное наше жилье.
Там бабушка варит варенье,
А мама стирает белье.
Там дух мандаринов веселый
И елка, как сказочный бог,
И я, прибегая из школы,
Бросаю портфель за порог.
Там бродит мечта о собаке
И дремлют иные мечты…
Спускается муха во фраке
На нотной бумаги листы.
Пусть все, как в семейном альбоме,
Останется в этих строках.
И мебель, немодная, в доме,
И книга у мамы в руках.
И окна морозные – настежь,
И пахнущий пудингом дым…
Все это зазубрено насмерть
И будет отныне таким.
Школьная считалка
Лето, шк