Вор

Яна Егорова

Темная страсть #6

Неприятно одним прекрасным утром узнать, что твой папа, сидя в тюрьме, проиграл доставшуюся тебе от покойной мамы двухкомнатную квартиру. Неприятно внезапно получить наглого сожителя, который не только требует от тебя освободить кровные квадратные метры, но и при этом имеет темное криминальное прошлое, так как сам лишь сегодня утром вышел на волю.

[i]В книге присутствует нецензурная брань![/i]

Яна Егорова

Вор

Глава 1

– Боня, подожди! Ну, не липни ты ко мне, я же тебя уже покормила! Что? Блинчиков хочешь?

Бессовестный пес! Сколько его не корми, все никак наесться не может! Маленький, рыжий лисенок, которого я неполные два месяца назад подобрала на улице. Терся возле мусорников, убогий такой. Теперь вот трется о мои голые ноги. Да, а что мне? Я дома одна. Вот уже как целый год одна, с тех пор, как папу посадили. Поначалу было дико как-то, даже не смотря на то, что в этой квартире живу с самого своего рождения. С тех самых пор, когда мы еще жили так же бедно, но все же нормально. Относительно того, как все получилось после внезапной кончины моей мамочки. Когда отец сначала с горя начал пить, а потом и вовсе, потерял работу, спился окончательно и когда деньги кончились, в конце концов, обворовал магазин. А при аресте еще и избил полицейского. Теперь вот уже целый год «отдыхает» в тюрьме. Я продала последние мамины драгоценности, чтобы нанять ему адвоката, но и тот, Юлиан Григорьевич, обманул меня. Деньги взял за работу, а папа как сидел, так и сидит. И еще полгода точно будет сидеть.

Так что, пришлось мне со временем смириться с вынужденным одиночеством, которое совсем недавно скрасила вот эта маленькая наглая и очень рыжая собачонка. Что до безумия любит блинчики, которые я иногда готовлю по утрам, перед тем, как отправиться на работу в наше тамбовское почтовое отделение.

Я чуть не выронила на столешницу блинчик, который уже подцепила деревянной лопаткой, потому что в абсолютной тишине квартиры, нарушаемой лишь обильным слюноотделением Боньки, услышала, как в старом замке входной двери поворачивается ключ!

Бонька, рыжая бестия, тоже насторожился и через мгновение бросился в коридор. Я же застыла, не зная, как поступить. Первым делом подумала, что надо схватиться за нож или за что потяжелее, но потом на свою беду вспомнила, что стою на кухне в одних трусиках и лифчике! Тем временем Бонька поднял яростный, оглушительный лай. С ужасом смотрела в сторону коридора и боялась даже пошевелиться. В голове пронеслась дурная мысль, что отца неожиданно выпустили – усилия Юлиана Григорьевича не прошли даром, но…

Мои глупые надежды мгновенно рухнули!

Входная дверь захлопнулась, лай Боньки перешел в рычание, так, как будто он что-то яростно грыз, и вместе с этим я услышала тяжелые шаги. А затем и увидела того, кому они принадлежали. Из коридора в кухню вошел незнакомый верзила в черной толстовке с натянутым на голову и частично на небритое лицо капюшоном. У него на левой штанине повис вцепившийся зубами Бонька, который честно пытался остановить непрошенного гостя. Однако тот его словно бы даже не замечал. Протопав на мою кухню, мужик молча всучил мне клочок бумаги, взял с деревянной лопатки, что я все еще держала в руке, блинчик и прогрохотав:

– Я спать, меня не будить. Проснусь – разберемся, – скрылся за дверью в большую комнату.

В оцепенении проводив взглядом широкую спину и бедного Боньку на ноге незнакомца, почувствовала, как мои пальцы вытворяют что-то странное. Действуя отдельно от команд мозга, они развернули листок бумаги, на котором синей ручкой и почерком моего несчастного отца было нацарапано:

«Доченька! Так получилось, что я проиграл в карты нашу с мамой квартиру. Эту бумагу тебе отдаст Демид Павлович Дроздов, именно на него ты и должна переписать жилплощадь. Если любишь своего непутевого отца хоть капельку и хочешь, чтобы мы когда-нибудь еще свиделись – не заявляй в полицию. Сделай то, о чем прошу. Перепиши квартиру на него. Люблю, твой папа.»

На чугунной сковородке подгорало масло, маленькая кухня медленно наполнялась едким дымом, а почти уже бывшая хозяйка квартиры все так