Генри. Человек будущего
Генрих Бартельс
"Вся история человеческого прогресса, начинающаяся с самого момента его зарождения и уходящая в далекое будущее, представляет собой огромного змея, свернувшегося кольцом, настолько огромного, что он не видит собственного хвоста и, думая, что ползет вперед, неустанно догоняет свой хвост, и наконец, когда-нибудь догнав, он от злости его поглотит". Бартельс Генрих
Вся история человеческого прогресса, начинающаяся с самого момента его зарождения и уходящая в далекое будущее, представляет собой огромного змея, свернувшегося кольцом, настолько огромного, что он не видит собственного хвоста и, думая, что ползет вперед, неустанно догоняет свой хвост, и наконец, когда-нибудь догнав, он от злости его поглотит.
Шел дождь. Проливной дождь. Зябко, сыро, промозгло. Казалось бы, сейчас не самое лучшее время сидеть на влажном от брызг дождя парапете высотного дома. Какой же дурак вместо медленного прихлебывания горячего чая в своем уютном современном жилище предпочтет сидеть на холодном и сыром бетоне под проливным дождем? Генри, мой Генри, неужели этот дурак и в самом деле ты? Нет, я уверен, тут дело в чем-то другом… Ах да, помнится, сегодня нам читали лекцию по истории мировых цивилизаций, 2020 год, кажется. И вот: 10 часов вечера, а Генри сидит на парапете, погруженный в думу, вспоминая живую речь лектора, которого сразу после лекции полицейский робот увез в участок за чрезмерно лестные высказывания в адрес правящего режима прошлого. Действительно, это же так сильно встревожит умы современной и инновационной молодёжи! «Что же такого плохого сказал лектор? Неужели его арестовали лишь за то, что он рассказывал нам про жизнь наших сограждан как самой счастливой и беспечной поры во всей истории человечества?» – размышлял потрясенный этим событием Генри, совсем не замечая, как по горбинке носа струей стекала вода, падающая с нависшей над парапетом бетонной консоли верхнего этажа. Вот по его лицу скользнул единственный в этой сине-зеленой туманной мгле луч яркого прожектора, то был башенный кран-робот, который без сна и покоя вздымает вверх серые, тусклые громады домов. «Еще одна громадина. В нижние этажи нашего дома уже никогда не проникнет солнечный свет, а в верхних, как всегда, располагаются богатые владельцы и совладельцы корпораций, а также их весьма приземленные семьи. Они же так любят смотреть на чернь свысока», – про себя говорил Генри, его зубы скрежетали от пробирающей до костей мерзлоты и сырости. – «Нам обещали абсолютное равенство, братство. Да черта с два! Равенство и братство просуществовало лишь несколько лет, пока крупные компании не стали объединяться в огромные корпорации, становясь трестами и монополиями, сжирающими все и давящими всех, кто с ними был не согласен, рассортировывая простеньких людишек на выполнение самой скудной и монотонной работенки. Так снова, как и в Средние века, вылезла чернь. А правительство? А правительство, осознав, что ничего не сможет предпринять под угрозой быть раздавленным, стало маленькой тявкой, способной лишь арестовывать до сажать простых лекторов, чье мнение расходится с мнением инновационного и современного общества. Черт!черт!черт! Фармакологические компании нам кажется обещали вечную жизнь без боли и страдания… А зачем тогда будут нужны лекарства? Нет, они не выроют сами себе могилу, ведь можно вырыть могилу нам… А зачем рыть? Последний писк моды – биокапсулы. И все останутся в плюсе: кто-то будет получать огромную прибыль, Земля избавиться от угрозы перенаселения, а люди… а люди будут иметь надежду, что если выпьют эту чудную таблетку, то навсегда избавятся от боли и страданий. Не нужно больниц, операционные необходимы лишь для имплементирования механических частей в человека при отсутствии соответствующих органов или конечностей, а для всего остального нужна таблетка, лишь одна капсула…» – в потоке своих мыслей Генри абсолютно забылся. Из своих мрачных и глубоких мыслей его пробудили не менее мрачные возгласы вышедших под проливной дождь бастующих людей, которые в связи со всеобщей роботизацией оказались без работы, многие даже без дома,