Утятинская торговка
Евгения Черноусова
Одинокая пожилая женщина смолоду живёт в маленьком провинциальном городке и торгует на рынке одеждой. Мало кто знает, что в прошлом у неё были другие города и страны, два замужества и вечный страх, из-за которого ей приходилось срываться с насиженного места. И даже она не знает, что прошлое вновь настигнет её.
УТЯТИН – УСПЕНСК, НАШИ ДНИ.
Ираида Семеновна проснулась в плохом настроении. Вспомнив, что в зале ночуют Томка со Славкой, чуть не застонала. Полгода не прошло, как она влезла в большие кредиты, чтобы погасить долги племянника, и вот Томка на голубом глазу заявляет, что вынуждена продать квартиру и переселиться к ней. А этот без малого сорокалетний лось сидит со скучающей рожей, на которой написано: никуда ты, тетка, не денешься, заплатишь. И заплатила бы, но нечем. В последнее время торговля идет хуже. Ей одной бы хватило, даже Томке бы подбрасывала, но Славкины карты съедят любой доход.
Ираида Семеновна, прихрамывая, направилась на кухню. Заглянула в холодильник: так, супа на два дня, печенка… Да тьфу на них, если они сюда навеки прибыли, пусть сами думают, чем прокормиться. Прихлебывая чай, глядела в окно и вспоминала маленького Славика, как мама стирала в корыте, а ему наливала воды в маленький тазик, и он старательно намыливал свой носовой платок. С досадой смахнув слезу, она сказала себе: а это, пожалуй, единственный случай, когда он при ней что-то делал. Вымахал вон какой. И все учился. В школе – через пень-колоду, пришлось после девятого класса отдать его в ПТУ – там учился более-менее, потом в техникуме. Поступил на работу – через неделю уволился: тяжело. Его, специалиста, заставляют неквалифицированным трудом заниматься. Мать его пристраивала, а он уходил: опять не то. А Томка всегда вставала на его сторону. Потом вдруг заявляет: буду получать высшее образование. Ираида была не против, и исправно платила за обучение, которое растянулось на семь лет. Кроме обучения и ежемесячного вспоможения, приходилось постоянно подбрасывать на взятки преподавателям, на разные покупки, да просто на возврат долгов. Думала: получит диплом, отдохну. Где там! Томка устроила его на какую-то непыльную, но и не денежную службу с этим его сомнительным эколого-правовым институтом, у которого вскоре отобрали лицензию. А потребности мальчика все росли. Сначала игровые автоматы, потом казино. Теперь и казино запрещены, а он все равно играет и проигрывает. Последний раз выкупила его до того избитого, что, казалось, не выживет. А он опять проигрался, и, кажется, еще серьезнее.
На рынок она пришла темнее тучи. Васильевы торговли еще не начинали. В их секции стояла Таиска со шваброй и взахлеб рассказывала какую-то утятинскую новость. Слушали ее не только Гена с расцарапанным лицом и Катя с подбитым глазом, но и продавцы с ближних торговых мест.
– Таисия, прекращай треп, – зло сказала Ираида.
– Ир, ты послушай, – Таисия пыталась вовлечь ее в разговор. – Знаешь Поповых из Ветошников?
– Тайка, если через пять минут ты не приберешься и не уберешься…
– Все, все… К тебе что, сестра приехала?
– Отсчет пошел!
Слушатели разошлись. Васильевы стали шустро распаковывать клетчатые сумки и развешивать товар по стенам. Когда Таисия перешла в следующую секцию, Ираида кинула Гене ключи и сказала:
– Я уезжаю в Москву за товаром, а ты после работы явишься ко мне на квартиру и будешь изображать моего хахаля. Будешь ходить в семейных трусах, чесать пузо и есть суп прямо из кастрюли. Можешь сестричку Томочку за попку ущипнуть.
У Катьки глаза загорелись:
– А я? Ираида Семеновна, можно я приду ему морду бить, вроде из ревности?
Ираида вздохнула и ответила:
– Катя, моя сестра дура, но не идиотка. Она поверит, что у меня тридцатипятилетний любовник, но несчастливая соперница в возрасте внучки, да такая красотка, хоть и с подбитым глазом – это уже перехлест. Сиди дома, лечи боевые раны.
Стоявший в проходе Коля Тарасов, к которому в секцию перешла Таиска со шваброй, по-свойски вмешался в разговор:
– Ир, а ведь скандал-то не повредит.
Ираида сгоряча хотела Колю обругать, да раздумала: коллега дело говорил.