Руслан и Людмила

Александр Сергеевич Пушкин

Малая книга с историей

Поэму А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» с одинаковым удовольствием читают взрослые и дети. Поэт удивительным образом соединил загадочное волшебство с романтической историей любви, почти детективную таинственность с рассказом о верности и предательстве, создав литературный шедевр, по праву вошедший в сокровищницу русской литературы.

А прекрасные, на диво выразительные и живые рисунки талантливого художника Н. Кочергина будто открывают читателю двери в эту необыкновенную сказку.

Александр Сергеевич Пушкин

Руслан и Людмила

© Н. М. Кочергин, наследники, иллюстрации, 2019

© АО «Издательский Дом Мещерякова», 2019

* * *

Посвящение

Для вас, души моей царицы,

Красавицы, для вас одних

Времён минувших небылицы,

В часы досугов золотых,

Под шёпот старины болтливой,

Рукою верной я писал;

Примите ж вы мой труд игривый!

Ничьих не требуя похвал,

Счастли?в уж я надеждой сладкой,

Что дева с трепетом любви

Посмотрит, может быть, украдкой

На песни грешные мои.

Песнь первая

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо – песнь заводит,

Налево – сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей;

Там лес и дол[1 - Дол – долина.] видений полны;

Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой[2 - Чредой – по очереди.] из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Там королевич мимоходом

Пленяет грозного царя;

Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря;

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою-ягой

Идёт, бредёт сама собой;

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

И там я был, и мёд я пил;

У моря видел дуб зелёный;

Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Одну я помню: сказку эту

Поведаю теперь я свету…

Дела давно минувших дней,

Преданья старины глубокой.

В толпе могучих сыновей,

С друзьями, в гриднице[3 - Гридница – в древнерусской архитектуре отдельное большое помещение или часть княжеского дворца для рядовых дружинников (гридей). В гриднице устраивали праздничные пиры.] высокой

Владимир-солнце пировал;

Меньшу?ю дочь он выдавал

За князя храброго Руслана

И мёд из тяжкого стакана

За их здоровье выпивал.

Не скоро ели предки наши,

Не скоро двигались кругом

Ковши, серебряные чаши

С кипящим пивом и вином.

Они веселье в сердце лили,

Шипела пена по краям,

Их важно чашники[4 - Чашник – придворная должность при княжеском или царском дворе. Чашник прислуживал правителю, а также почётным гостям на праздничных обедах и пирах.] носили

И низко кланялись гостям.

Слили?ся речи в шум невнятный;

Жужжит гостей весёлый круг;

Но вдруг раздался глас приятный

И звонких гуслей беглый звук;

Все смолкли, слушают Баяна:

И славит сладостный певец

Людмилу-прелесть и Руслана

И Лелем[5 - Лель – древнерусский бог брачных уз и семьи.] свитый им венец.

Но, страстью пылкой утомлённый,

Не ест, не пьёт Руслан влюблённый;

На друга милого глядит,

Вздыхает, сердится, горит

И, щипля ус от нетерпенья,

Считает каждые мгновенья.

В унынье, с пасмурным челом,

За шумным, свадебным столом

Сидят три витязя младые;

Безмолвны, за ковшом пустым,

Забыты кубки круговые,

И бра?шна[6 - Бра?шна – яства, кушанья.] неприятны им;

Не слышат вещего Баяна;

Потупили смущённый взгляд:

То три соперника Руслана;

В душе несчастные таят

Любви и ненависти яд.

Один – Рогдай, воитель смелый,

Мечом раздвинувший пределы

Богатых киевских полей;

Другой – Фарлаф, крикун надменный,

В пирах никем не побежденный,

Но воин скромный средь мечей;

Последний, полный страстной думы,

Младой хазарский[7 - Хазары – средневековый тюркоязычный кочевой