ПРОЛОГ

Круглый белый камень, полетевший с тропинки вниз, в бесконечную, темную пропасть расселины,

вызвал неповторимый аккорд сильного шума и грохота,

который, в свою очередь, стал причиной криков, внезапно

проснувшихся и, очевидно, недовольных этим пробуж-

дением пернатых обитателей скал. Однако, это не нару-

шило быстрого, твердого шага трех крепких, одетых в

боевые доспехи воинов.

Они поднимались друг за другом на вершину

мраморной скалы по каменистой узкой тропинке к тайному,

скрытому от непосвященных, входу. Этот вход, едва заметный

отсюда, вел на затерянное в горах ровное, усыпанное северными

цветами, мхом и травой небольшое плато, как будто самой при-

родой укрытое от чужих глаз.

    – Все. Пришли. На месте. – проговорил предво-

дитель норманнов, глядя, однако, не на товарищей, а

на открывшийся перед ним вид, который, несомненно,

был наполнен какой-то особой силой. Силой, способ-

ной сковывать мысли и движения, заставляющей любого

считаться со скрытой в ней и только ей подвластной

магией.

    На небольшом плато рос разлапистый, вечнозе-

леный тис. Дерево окружала золотая цепь, свисав —

шая до земли с острых ребристых камней, которая

одним концом крепилась к каменному изваянию – идолу,

стоящему в центре плато. Его лицо, глаза, вырезанные

так искусно, что невозможно было отвести взгляд,

как-будто смотрели путникам внутрь, в душу, в самые

сокровенные мысли и предупреждали их от необдуманных

шагов.

    В само'й мраморной скале, такой ровной, что пере-

ливалась, как морская гладь под лучами солнца сотнями

бликов, чернел вход в пещеру. Там столетиями ожидала гостей

хозяйка этого места. Мудрая жрица верховных богов. Древняя

хранительница херга – Северного святилища. К ней прибыли

со своими вопросами, конунг Зигвард и двое его дружинников:

молодой Олаф и Ральф, который за бесстрашие в бою и не-

чувствительность к боли получил прозвище Берсерк.

В ожидании жрицы прошло немало времени, но муж-

чины не позволили себе сделать даже шаг в сторону входа в

пещеру. Они не смели нарушать тишину, окутывавшую это

место, поэтому стояли в молчании, не совершая движений,

не издавая звуков.

Их ожидание не было напрасным. Из темноты пещеры

показался силуэт, и на поляну заросшую душистым вереском,

вышла колдунья. В одной руке она держала железный посох, а в

другой – хрустальную прозрачную пирамиду, в которой разноц-

ветными всполохами преломлялось солнце.

Для конунга Зигварда эта встреча со жрицей

была не первой. Вид старой колдуньи не вызывал у него

особенного удивления или страха, но его спутники не

видели ее раньше и напряженно замерли, не зная, чего

ожидать.

Жрица Тарборг – Защищенная Тором – была

стара и безобразна. Она выглядела гадким пятном

среди этого восхитительного пейзажа, вызывала неприязнь

и отвращение. Глаза ее были навсегда закрыты веками. Каза-

лось, что они не открывались никогда на протяжении

ее существования на земле. Синие губы сжимались

едва заметным штрихом. Кривой тонкий нос был клювом

изогнут вниз. На иссушенном, как мертвая ветка, туловище

болталось кожаное длинное платье, прикрытое сверху

шерстяной накидкой. Такой же шерстяной платок

покрывал голову, седые спутанные космы и золотой,

с белым камнем в центре, массивный обруч.

    – Я слушаю тебя. Подойди ко мне, Зигвард! – про-

говорила она, обращаясь к одному лишь конунгу.

    Зигвард нагнулся, положил на землю боевой то-

    пор, и быстро поглядев на спутников, шагнул к хозяйке хер-

    га – священного алтаря.

– Давно никого здесь не было, доблестный конунг.

Видно, беды обходят стороной вашу общину, раз вы

забыли дорогу к священным местам. Ну что ж! Видно

охота и ремесла приносят вам богатство, а ратные победы —

славу… Или не так?!

Зигвард хотел ей ответить, но она подняла вверх

руку с хрустальной пирамидой и он не посмел. Старуха

продолжила.

– Молчи Зигвард! Я знаю! Я знаю зачем вы пришли!

– Я поко'рен твоей мудрости, жрица! Зная твою власть над

временем, хочу спросить о будущем. Моем и моих люде