Хранитель Книги тумана
Анна Неделина
Ольден – последний из рода Отменяющих проклятья. В фамильном доме, где он – единственный хозяин, хранится таинственная Книга тумана, о которой нельзя никому рассказывать, потому что она может принести слишком много бед, попав не в те руки. А где-то в городе живет прекрасная Стелла, которой Ольден не решается признаться в любви. Ведь любовь Отменяющего может навлечь на девушку опасность. Кто знает, как бы все повернулось, если бы одним дождливым вечером Ольден не обнаружил в своем доме четверых незнакомцев, заявивших, что они – его хранители и отныне живут здесь. И никого не интересует, что думает по этому поводу сам господин Отменяющий. Тут-то все и закрутилось… Невольно задумаешься: может, одному все-таки было лучше? Не так шумно – уж точно! При работе над обложкой использованы материалы со стоков.
ГЛАВА 1. В которой появляются хранители
Раз поздно вечером, зимой,
Рассержен и простужен,
Я чуть живой пришел домой
Льюис Кэрролл. Фантасмагория
В Доме-в-тумане всегда холодно. Осенью, когда беспощадные ветра заставляют стены стонать от страха перед стихией (смахнет ведь с холма); в зимнюю стужу, когда Дом заметает по самую крышу; весной, когда тающий снег сочится сквозь доски чердака: в коридорах на втором этаже всегда выстраивается армия кадок, ведер и старинных жестяных тазиков с гнутыми ручками в виде ощерившихся рогатых змеев (по два змея с каждой стороны держат в зубах металлические бруски)…
Дом-в-тумане будто нависает над городом. Помню, первое мое впечатление было таково, будто Дом на самом деле фальшивый. Было в нем что-то такое, ускользающее, присутствующее незримо. Понимаете, я ведь никогда не рассчитывал жить в Дом-в-тумане, а жилища в Бугорках, может, не такие просторные, но зато… не отрицают саму жизнь.
В нередкие туманные утра, когда молочная пелена обволакивает Дом до самой крыши, меня посещает мысль, что, если я выйду за дверь, окажусь в совершенно незнакомом мне месте. В другом мире. Все возможно, когда за окнами Дома-в-тумане воплощается Ничто. Говорят, туманы Лоделя – результат присутствия в городе штаба Инквизиционного корпуса… или же близости к Звонкому бору, в который после Трехвековой войны нет хода магам. Или что в самой столице Ладимирры слишком много людей, пользующих магию без надлежащего на то разрешения. Последняя идея, понятное дело, принадлежит инквизиторам. При всей моей нелюбви к ним, вынужден согласиться: в Лоделе каждый десятый считает себя наследником древнего магического рода и хоть раз в жизни пытается проклясть соседей или «попробовать колдануть». Кто в старых семейных записях формулу раскопал (спасибо предкам, которые тоже считали себя родней едва ли не самому Марктену Лютому, главнокомандующему королевского магического войска во время той самой Трехвековой…), кто у гадалки купил на скопленные деньги куклу-шептушку… а есть и такие, кому проклятья сами даются – значит, теплится в человеке магический дар. Действительно, в столице всегда было много магов. Мой отец, например.
Он был лекарем, его лавка располагалась в торговых рядах и за его зельями приходили даже инквизиторы, хотя они-то, как известно, не любят частнопрактикующих магов, пусть слабых. Он не был знатен или богат, ему не на что было рассчитывать: в семью Арвинов, к которой принадлежала моя мать, его не приняли бы. Так что мои родители обручились тайно, и мать после этого уже не вернулась домой, опасаясь гнева родных. Дед, тогдашний глава рода Отменяющих, и правда пришел в ярость. Он имел немалую власть, но против засвидетельствованного богами в храме брака выступить не решился. Объявил, что нет у него отныне дочерей, а лекарю с тех пор в городе не было житья. Так что отец с матерью перебрались в небольшую деревеньку под названием Бугорки. Там мы и жили до тех пор, пока родители не погибли, возвращаясь с Лодельской ярмарки – на них напал Косматый Ругр, дух Звонкого бора.
С тех пор я жил в Доме-в-тумане, хозяином которого после смерти деда стал дядя, Демир Арвин. У него был собственный сын, Глориан. Его он обучал всем тайнам семьи Отменяющих, беспрестанно отчитывая за нерадивость